На референдуме была принята символика, которая подчеркивает преемственность Республики Беларусь к БССР. Белоруссия перенесла День независимости с Дня провозглашения независимости Беларуси от СССР в 1991 году на День освобождения Минска от нацистской оккупации Красной армией 3 июля (1944 года), герб и флаг РБ в целом повторяют герб и флаг БССР.
В то же время белорусы все годы после распада СССР демонстрируют поддержку всех действий своей власти по отстраиванию институтов независимого и сильного государства. В связи с этим, казалось бы, парадоксальным поведением белорусов закономерно всплывает вопрос об особенностях белорусской идентичности и, главным образом, чем белорусы отличаются от русских, разные это народы или один народ, разделённый государственной границей.
Показательно, что белорусы, как и великороссы, этот вопрос (за исключением отдельных политиканов) не ставят в принципе – он даже не обсуждается. Обеим сторонам понятно, что белорусы и великороссы – часть единой нации, искусственно разделяемой теми, кого страшит великий русский народ. Разумеется, малороссы также являются частью русских, но сравните сами отношение правительств Белоруссии и Украины к этому вопросу, а также количество антирусских националистов в обеих странах.
"Партизаны" как социальный слой и основа политического класса послевоенной БССР ушли из жизни естественным путем незадолго до распада СССР. Они не были свергнуты в ходе внутренней культурно-политической трансформации, они состарились и умерли. Однако в рамках послевоенной индустриализации БССР успела сформироваться новая генерация белорусского политического класса: директорат крупных промышленных предприятий и близкие к нему социальные группы.
СССР рухнул как раз в тот момент, когда внутри Белоруссии генерация хозяйственников успела прийти на смену "партизанам".
В коллапс 90-х годов Белоруссия вступила с новой генерацией политического класса, которая в общем органично унаследовала страну и культуру от предыдущего поколения людей власти. Никаких крупных внутренних расколов внутри этой генерации не было. Все культурные противоречия регионального или конфессионального плана, даже языкового и этнического, хозяйственники не могут и не склонны рассматривать как слишком значимые.
Нынешние выдвиженцы, "лукашенковцы" – это новая генерация белорусских управленцев и политиков, которая приходит на смену уходящим на покой советским хозяйственникам.
Никаких расколов внутри этой новой генерации также нет, никаких заметных клановых или культурных разделов, никаких неподконтрольных Минску группировок. Это важно понять при всех расчётах белорусских "революций": после Лукашенко будут "лукашенковцы". Иных управленцев в Белоруссии нет. Конфликт между ними и советскими хозяйственниками практически отсутствует. "Лукашенковцы" уже органично, в силу смены поколений, переняли власть у советского "директората".
И, что важно, в страну не допускаются "эффективные менеджеры" прозападного характера.
"Белорусскость" как технология выживания "тут"
В новейшем историческом периоде "тутэйшность" обуславливает внешнюю политику Белоруссии.
Разные политические группы в России по-разному относились к Лукашенко и Беларуси, поддерживали белорусскую политику или противостояли ей, но никогда белорусская политика не была политикой Кремля.
Еще более слабым было и есть влияние на белорусскую политику Запада.
Беларусь, как уже говорилось, – единственная постсоветская страна, единственная страна бывшего Восточного блока, которая отказалась от политики антирусского национизма, уравняла русский язык в правах с национальным языком, изменила государственные символы так, что они напоминают государственные символы БССР. Страна отказалась открыто ориентироваться на вступление в состав Европейского союза и приняла курс на союз с Россией. Необычная для постсоветских стран идеология Беларуси оказалась эффективной.
"Белорусскость" – это "технология жизни" в данном конкретном регионе. Иногда – даже технология выживания. В этом смысле белорус – это именно "тутэйший"; белорусом можно быть de facto только в регионе Беларуси, сделав сознательный выбор в пользу именно такой жизненной установки.
Именно поэтому, пока остальные постсоветские страны изощрялись в местечковом национализме, строили у себя "демократии" и проводили всеразличные реформы, обычно лишь ухудшающие положение населения, смотрели в рот Западу – Белоруссия потихоньку, флегматично работала.