2) Традиционализм vs прогрессизм.
Здесь буду не столь многословен, поскольку вопрос гораздо проще.
Традиционализм вовсе не обязательно означает закостенелость обычаев. Традиционализм – это понимание глубинной сути своего народа, той уникальной комбинации проявлений архетипов, которая укоренена в коллективном бессознательном. Понимание того, что можно менять форму, но не суть; что "разрушение всего до основания" приводит лишь к трагедии, а строить новое надо с использованием старого фундамента – либо перебирать его очень осторожно.
Прогрессизм же – это вовсе не синоним термина времен СССР, научно-технической революции. Прогрессизм – это стандартная подмена цели средствами, прогресс ради прогресса. При этом к "прогрессу" относится отнюдь не только прогресс, а просто нечто новое – от веяний моды и караоке и до легализации партии педофилов в Нидерландах: очень ново, политкорректно и прогрессивно.
Итого: "левые" – за отсутствие укрепляющих нацию общих ценностей и обычаев, за подмену их (чаще всего) на "общечеловеческие", т. е. культ потребления всего нового и "прогрессивного". "Правые" – за то, чтобы каждый помнил своих предков и понимал, что современный мир построен на фундаменте их достижений – научных, культурных, военных…
Традиционализм не отменяет прогресса, а лишь дает ему прочный фундамент; прогрессизм подменяет прогресс на видимость такового, выраженную во все новых "рюшечках" вместо улучшения качества.
3) Иерархизм vs эгалитаризм.
Эгалитаризм – это концепция "все равны", родственная гуманизму (ещё точнее – следующая из такового). Несмотря на очевидную ложь – разве все равны по интеллекту, способностям и т. д.? – она является популярной в системе "общечеловеческих ценностей". Про гуманизм – см. выше. Уточню, что равенство подразумевается не только "вертикальное" (дворник равен академику), но и "горизонтальное": все равны без учёта нации, расы и т. д., причём – во всем. Хотя, как известно, черные статистически лучше играют в баскетбол и боксируют, а белые лучше играют в шахматы и стреляют, так что лживость теории "всеобщего равенства" видна даже на этом примитивном примере.
Что касается "иерархизма" – то, видимо, специально подобрано слово, вызывающее негативную эмоциональную реакцию. Корректная дихотомия – это элитаризм против эгалитаризма. Т. е. стремление к саморазвитию, становлению элитой – в противовес априорному равенству всех.
Все три пункта надо понимать целостно. Так, становление элитой – это именно реализация себя как Воина/Мастера/Мудреца на максимально достижимом уровне, а вовсе не "чей пиар лучше", "кто больше украл" или "кто является самой гламурной лошадью бомонда".
Итак, "левый" социализм – это не просто симулякр, это именно что опасное общественное явление, ведущее к паразитизму "слабых", "меньшинств" и проч., забыванию своих корней, "общечеловеческим ценностям", гуманизму и т. д.
Системно правильный социализм – "правый".
Наличие ценностей Личности, совпадающих с общественными в значительной степени и направленных на развитие.
Понимание своей национальной принадлежности, уважение к Предкам и жить по их заветам – улучшение жизни Рода.
"Преимущество каждого перед каждым в известном отношении" Ф. Ницше.
Такие разные воспоминания
Как уже говорилось, примеры я буду приводить в основном из СССР – как-то мне это ближе, знаете ли.
И тут возникает проблема. То, что о СССР любят "вспоминать" те, кто его живьём не застал (или же застал именно "перестройку" со всей её спецификой) – это полбеды. Беда в том, что об одном и том же говорят совершенно разное.
Для наглядности – ставший уже классическим текст (автора уже и не найти).
"Много лет я спорил – в жизни, в сети – с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи.
Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых – но они стояли на своём. Было так – а не иначе.
"В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади", – говорил мне Петр Багмет, известный в ФИДО как "пан аптекарь".
– Помилуйте, пан аптекарь! – но я жил в двух кварталах от этого рынка – и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был…
И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! Да что там, в разных странах – В РАЗНЫХ РЕАЛЬНОСТЯХ! И не только пан аптекарь – но и немало других.
Мне даже стало жалко их – в такой страшной и неприглядной реальности они жили. Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей.