Далее современному человеку всё понятно: началась спекуляция фьючерсными контрактами. В 1636 году тюльпаны стали предметом большой биржевой игры. Появились спекулянты, не боящиеся перекупать "бумажные" цветы в течение лета, чтобы продать их ещё дороже следующей весной перед началом сезона. Современник описывал сценарий подобных сделок так: "Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеет луковиц тюльпанов, и иметь их не стремится. Так покупается и продается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии".
Цены росли как на дрожжах. Луковицы тюльпанов Admiral de Maan, стоившие 15 флоринов за штуку, продавались спустя два года уже по 175 флоринов. Цена сорта Centen с 40 флоринов подскочила до 350, за одну луковицу Admiral Liefkin платили 4400 флоринов. Задокументированным рекордом была сделка в 100 тыс. флоринов за 40 тюльпановых луковиц.
Чтобы привлечь людей небогатых, продавцы начали брать небольшие авансы наличными, а в залог шло имущество покупателя. Например, стоимость луковицы тюльпана Viceroy составляла "2 лоуда (2,25 кубометра) пшеницы, 4 лоуда ржи, 4 жирные коровы, 8 жирных свиней, 12 жирных овец, 2 меха вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 1000 фунтов сыра, кровать, шкаф с одеждой и серебряный кубок" – всего добра на 2500 флоринов. Художник Ян ван Гойен за десять луковиц заплатил гаагскому бургомистру аванс 1900 флоринов, в залог остальной суммы предложил картину Соломона ван Руйсдаля, а также обязался написать собственную.
Первый звонок прозвенел в конце 1636 года, когда производители тюльпанов и городские магистраты обратили, наконец, внимание на то, что торговля идет в основном "бумажными" тюльпанами. С резким увеличением количества игроков на тюльпановой бирже цены стали скакать в ту и другую стороны быстрее, чем понижался или поднимался реальный спрос. В хитросплетениях рынка могли разобраться только эксперты. Они и посоветовали в начале 1637 года снизить покупки. 2 февраля покупки фактически прекратились, все продавали. Цены начали катастрофически падать.
В итоге большинство продавцов согласилось получить по 5 флоринов из каждых 100, что полагались им по контрактам.
Трёхлетний застой в других, "нетюльпановых" областях голландской экономики дорого обошелся стране. Некоторые потом даже сочли, что именно в период тюльпанового безумия главный конкурент – Англия – сумел перехватить многие исконно голландские рынки за границей.
Ровно по такой же схеме работает и современный рынок ценных бумаг и т. п.
Очевидно, что по такой схеме отдельные особо удачные спекулянты могут разбогатеть (особенно, если они владеют инсайдерской информацией), но в целом обществу от этого никакой пользы нет, а вот вреда – хватает.
А ведь как рос в Голландии тогда ВВП!
Свободные деньги
Развитие либерализма привело к тому, что не осталось практически никаких ограничений, но при этом отсутствуют ориентиры и вехи. Каждый стал волен верить во что угодно, считать себя и других кем угодно, декларировать что угодно. Всё т. н. "духовное" было выхолощено, главным осталось материальное – только частная собственность, деньги и личные свободы без каких либо норм. При этом колоссальный уровень манипуляции техническими средствами заменил религию, но он не дал никакого идеалистического проекта, а стал лишь инструментом манипуляции сознанием в угоду финансовых и политических интересов конкретных элит.
В современном "цивилизованном мире" высмеиваются высшие достижения человеческого духа, а призрак Золотого Тельца вновь стал божеством. Всё было предпринято для того, чтобы общество стало "обществом потребления" – это отнюдь не естественный процесс!
Закономерно, что бесконтрольная мировая финансовая "элита" ради наживы загнала мировую экономику в глубочайший кризис.
Но и выходом из этого кризиса сейчас объявлен "универсальный" рецепт накачивания вновь напечатанными деньгами тех же банков. "Холеру начали лечить пургеном", – как образно высказался ЖЖ-юзер Martinis09 (я использую здесь некоторые его рассуждения).