Выбрать главу

Коммунисты, базирующиеся на теоретической основе марксизма, представляют себе социализм как вполне реальное и достижимое посредством собственных усилий состояние общества. Однако в том, что касается его сущности вообще, и тех законов развития, которым он подчиняется, в частности, здесь также имеются весьма существенные различия.

Вторую точку зрения представляют те, кто ранние, доопытные гипотезы классиков марксизма возвел в ранг непогрешимого догмата веры. Для них социализм — первая фаза коммунистического общества, в качестве таковой уже имеющая его сущностные характеристики, но еще несущая на себе последствия своего происхождения из общества капиталистического. Другими словами, для них это “ранний”, еще “незрелый” коммунизм, чье развитие детерминировано конечной целью — полным коммунизмом, которым последний должен стать после созревания. Таким образом, и здесь социализм управляется не собственными законами развития, а законами развития другого общества. А поскольку это будущее общество, то здесь мы имеем достаточно явственный случай телеологического подхода, к науке отношения не имеющего.

Вообще понятие (а точнее, категория) “зрелости”, которое сейчас все чаще используется для характеристики социализма в нашей стране (как, впрочем, и в других социалистических странах), применительно к общеметодологическим моментам имеет явно выраженный телеологический характер. Этимологически данное понятие восходит к определению относительно устойчивой взрослой формы биологического организма по сравнению с ее “ранними”, еще “незрелыми”, изменяющимися в сторону достижения “зрелости” формами. В этом случае конечная цель — взрослая форма — действительно как бы “из будущего” определяет в значительной степени (но не полностью, поскольку и “незрелый” организм находится в окружающей среде и вынужден взаимодействовать с ней как некоторое отдельное образование независимо от конечных результатов его развития) путь развития “ранней”, т.е. как бы обратным воздействием влияет на формы незрелые, превращая их таким образом в ступени достижения зрелой формы. В этом случае такая возможность существует в связи с онтогенетически циклическим развитием биологических организмов. Но в филогенезе это как бы детерминирующее “будущее” на самом деле является “прошлым” — результатом борьбы за существование, эволюции, и ничего общего с мистическим влиянием конечного результата на процесс не имеет. А когда речь идет о действительном становлении того или иного объекта, входящего в определенный ряд развития (например, о том или ином общественном устройстве), рассуждения о его “зрелости” или “незрелости” уже впрямую приобретают мистическую форму телеологической заданности процесса развития конечным результатом. На самом деле характер реально существующего объекта на каждом этапе его развития определяется не мистическим стремлением к “зрелости”, а исходными условиями и действующими законами. Моментом же развития некоего “зрелого” объекта каждый этап становится только

после его “созревания”, но не в момент существования — в этом случае он имеет самодостаточный характер, не привязанный к конечному результату, как тот выявится впоследствии (и который, кстати, мог бы оказаться и другим, если бы в процессе развития условия существования, редко остающиеся неизменными, изменились иным образом). Только “в искаженно-спекулятивном представлении делу придается такой вид, будто последующая история является целью для предшествующей... Таким способом бесконечно легко придать истории “единственные” обороты: для этого достаточно изображать каждый раз самый новейший ее результат в виде “задачи”, которую “она искони ставила перед собой”... Можно, например, утверждать, что подлинная “задача”, которую “искони ставил себе” институт земельной собственности, заключалась в вытеснении людей овцами — последствие, обнаружившееся недавно в Шотландии”.[32] Пользуясь такой методологией, “излагают историю только с той целью, чтобы изобразить рассматриваемую эпоху как несовершенную, предварительную (“незрелую” — Л.Г.) ступень, как еще ограниченную предшественницу истинно исторической (“зрелой” — Л.Г.) эпохи”.[33]