Что касается самого Маркса, то он для обозначения нового общества предпочитал не применять слово “социализм”, а называть его коммунизмом, особо выделяя в нем первую – переходную – ступень, для которой потом использовалось указанное понятие. Зато этим понятием широко пользовался Энгельс, чему имелись веские причины.[5] Еще позже этот термин столь же широко применял Ленин. Именно так он называл тот общественный строй, который под его руководством строился у нас после Великой Октябрьской социалистической революции. Да, результат этого строительства во многом расходится с предположениями классиков марксизма. Но следует учитывать и то, что тот строй, при котором мы прожили столько десятилетий, исторически получил такое наименование. Вся наша история, все наши победы и поражения связаны с общественным строем, носившим такое название. Этот строй определял жизнь не одного поколения советских людей, он оказывал и продолжает оказывать огромное влияние на ход мировой истории. И вряд ли нам следует сейчас по каким бы то ни было соображениям отказываться от того наименования, которое он носил на протяжении многих лет. Единственная причина, по которой это можно было бы сделать – если бы было практически доказано, что реально возможен какой-то другой социализм. Но таких данных мы не имеем. Потому когда мы в данной работе говорим о социализме, рассматривая некоторые вопросы его теории, то имеется в виду именно такое значение данного слова. А вообще-то, говоря словами Ленина (относящимися, правда, к другому вопросу), “совершенно несерьезен тот спор о словах... Называйте, как хотите; это безразлично”.[6] Дальше ведь речь пойдет не о предполагаемом, а о том реальном общественном строе, который существовал у нас на протяжении нескольких десятилетий: "Ныне о социализме можно говорить только по опыту".[7] И целью нашей будет не судить этот строй на основе неких априорных представлений о том, каким ему положено быть, а постараться понять сам этот строй как данность, его место в процессе развития общества, его сущностные характеристики, закономерности функционирования и развития, его нынешнее положение и будущие судьбы – независимо от того, совпадают ли они с чьими бы то ни было представлениями о том, какими они должны быть для “истинного” социализма – что бы под ним не понимали.
2. Марксизм и “теория социализма”
Но как же тогда быть с тем, что не только Маркс и Энгельс, но позже и Ленин неоднократно писали о будущем обществе? Принять за “истину в последней инстанции” и не отступать ни на йоту (независимо от того, насколько их предположения того времени соответствуют такой скучной материи как сегодняшняя реальность) – если марксизм воспринимать в качестве "божественного откровения". Если же воспринимать его как науку об обществе, которой он и является на самом деле, то приходится рассматривать то, что было сказано классиками о будущем обществе (прежде всего о социализме) как гипотезу, высказанную в рамках данной науки. Но не как теорию: у них "теория претендует на объяснение одной капиталистической организации и никакой другой".[8] "Никакой другой"! – можно ли выразиться яснее? В самом деле, теория "есть снимок (все более и более точный) с объективной реальности".[9] Так о какой же теории социализма можно было говорить тогда, когда и самого-то социализма в объективной реальности не существовало? Настоящие марксисты (прежде всего сами основоположники этого учения) и не говорили – выше мы видели, что именно Ленин понимал под "научным социализмом".