Господство стран Запада неустойчиво. В западных странах сосредоточены наиболее передовые технологии, сюда привлекаются талантливейшие специалисты со всего мира. Но, сидя в офисе в Нью–Йорке или Сингапуре, трудно управлять хозяйством Индии, Филиппин и Швеции. Руководство транснациональных корпораций не может точно оценить всех деталей мирового экономического развития. Мир слишком сложен, чтобы им могли управлять даже самые подготовленные люди. Сама глобальная экономика строится по принципу «мыльного пузыря». «Лопнувшие пузыри» дестабилизируют всю мировую экономику, и прежде всего среднеразвитые страны[11].
Кризис глобального рынка приведет к упадку стран, экономика которых ориентирована на экспорт, а также транснациональных корпораций. Более устойчивыми могут оказаться производители информации, поскольку глобальные коммуникации чрезвычайно облегчили ее обмен. Таким образом, даже в условиях распада глобального рынка материальных благ и усиления экономик, ориентированных на защищенные от конкурентов территории (которые уже, как правило, не ограничиваются одним государством), можно ожидать сохранения глобального информационного пространства. Оно станет полем конкуренции технических и социальных идей, культурных традиций, обществ, социальных групп и личностей. Возрастающую роль, не меньшую, чем целые народы, будут играть субкультуры, участники которых, хотя и живут по всему свету, но объединены общими интересами. Условием нового подъема человечества после начавшейся депрессии станут социальные преобразования и, вероятно, мировые потрясения (подобно тому, как Великая депрессия была окончательно преодолена только после создания социального государства и потрясений Второй мировой войны). Хочется надеяться, что на этот раз удастся найти путь получше, чем мировая война. Этот путь — переход к моделирующему самоуправляющемуся корневому обществу.
Зрелое моделирующее общество не возникнет в одночасье. Моделирующий сектор будет сосуществовать рядом с индустриальным и полуфеодальной периферией. Вертикально организованные корпорации будут стремиться подчинить себе креативные информальные сообщества. Но производство перспективной информационно насыщенной продукции требует более гибких форм управления, большей автономии производителя–творца, чем это принято в жестко управляемой индустриальной организации. Творческий продукт производят люди, которые лучше разбираются в своем деле, чем их начальник. И это предполагает рост роли автономных гибких организаций, объединяющих небольшое количество творческих работников. Такие группы могут объединяться в ассоциации, но предпочитают равноправные экономические отношения, а не подчинение вышестоящим организациям.
Переход к новому обществу должен сопровождаться преодолением экологического кризиса в результате «подстраивания» под природную среду. Страны, которые задержатся на стадии острого экологического кризиса, рискуют навсегда превратиться в экологическую пустыню. Помимо внедрения экологических технологий, необходимо обеспечить распространение экологически безопасных форм жизни, в частности — поселений, которые сочетают близость к природе и использование современных технологий, духовную и творческую свободу и общинную взаимопомощь. Эти креативные общины могут стать очагами не только производства новых технологий (в том числе социальных), но и их апробирования и распространения.
Актуальна ли проблема постиндустриального перехода для России? Безусловно, да, если речь идет о подготовке организационных и социальных предпосылок, о формировании постиндустриального уклада в недрах существующего общества. Эксперты указывают на инвестиционный кризис как главное препятствие постиндустриального перехода в России. Они совершают при этом ошибку, подобную той, которая привела к срыву перестройки: проблема модернизации осознается как чисто технологическая и финансовая, а не организационная. Между тем постиндустриальное общество — это прежде всего принципиально новая организация людей, которая уже в силу этого открывает благоприятные возможности для взрывного внедрения технологий.
Даже в условиях сохраняющихся старых общественных отношений и дефицита средств возможно приступить к очаговой модернизации на постиндустриальной основе, если исходить из приоритета создания новой социальной структуры как основы постиндустриального перехода. При этом сам характер перехода предполагает невозможность и ненужность тотальной мобилизации, которая была условием форсированной индустриальной модернизации. Постиндустриальная модернизация будет носить очаговую и сетевую форму, первоначально охватывая лишь незначительную часть населения.