Общим стилем техницистского мышления уже с 40-х годов начинают пропитываться самые различные направления западной, в частности американской, социологии. На техницистском мировоззрении основывалась общеисторическая концепция "стадий экономического роста" У. Ростоу, которая наряду с теорией "единого индустриального общества" Р. Арона стала непосредственным и главным источником целого поколения концепций "индустриализа
28
ции". "Постиндустриализм" 60-70-х годов несколько сглаживает техницистскую бескомпромиссность "индустриалистов" путем повышения внимания к явлениям политической жизни, культурно-историческим и духовным факторам. Однако "многофакторный" подход постиндустриалистов (Д. Белл, Дж. Гелбрайт, 3. Бзежин-ский и др.) к социальной действительности оставляет в стороне такие решающие признаки общественного развития, как собственность, классовая структура, социально-экономический строй. Вот почему можно с полным основанием сказать, что социальные явления (в том числе эпохи перехода от одной формации к другой) интерпретируются не только глашатаями "нового индустриального", но и пропагандистами "постиндустриального", "технотронного" и "супериндустриального" общества главным образом с позиций технологического детерминизма. Он же дал начало и основным современным прогностическим теориям [1], независимо от того, рассматривают они технику как "злого демона", способного погубить цивилизацию, или возлагают на нее радужные надежды.
1 См., например, Тоффлер А. Третья волна//США: экономика, политика, идеология. 1981. № 7-11.
Спору нет, анализ техники был важен всегда и особенно важен сегодня в условиях перехода к информационно-компьютерной волне цивилизации. Но известная абсолютизация роли и значения техники приводит к сужению понятия "материальная основа жизни и развития общества" до понятия "технические условия производства", к попыткам вывести коренные социальные изменения во всем объеме и во всех случаях прямо и непосредственно из научно-технической революции. Укажем также на рельефно выраженное при этом смешение экономического базиса, на котором зиждется формация, с технико-технологическим базисом цивилизации.
К СИНТЕЗУ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ
Завершая краткий обзор основных течений современной социальной философии, можно уверенно сказать, что ни одно из них не в праве претендовать на абсолютную истину в последней инстанции. Уже сами названия этих течений, широко употребляемых в философской литературе, - биологизм, географизм, психологизм, техницизм - свидетельствуют об их определенной односторонности, выпячивании, а то и абсолютизации ими какой-то одной стороны человеческой природы, какого-то одного элемента или условия жизни общества. Но поскольку эти стороны, элементы, условия действительно существуют и являются необходимым активным элементом социальной системы, то и рассматриваемые течения при всей их односторонности содержат в себе довольно значимое рациональное зерно. Именно оно и может внести достойную лепту в современный синтез социально-философского знания.
29
Сказанное полностью относится и к такому течению, как исторический материализм.
Известно, что марксистское, материалистическое понимание истории возникало как открытая научная система, впитывая в себя все лучшее, что было достигнуто к середине XIX века философским, экономическим, социально-политическим знанием. Будущим историкам небезынтересно, очевидно, знать об огромном внимании, которое уделяли основоположники исторического материализма "перелопачиванию" достижений исторической науки. "...История это для нас все, - писал Ф. Энгельс, - и она ценится нами выше, чем каким-либо другим, более ранним философским течением, выше даже, чем Гегелем" [1]. Общинная теория Г.-Д. Маурера, концепция развития семьи и собственности Л. Моргана; взгляды на классы и классовую борьбу Ф. Гизо, О. Тьерри, Ф. Минье; труды Л. Ранке по политической истории Европы XVI-XVII веков; исследования демократии А. Токвилем, работы более чем двух десятков других крупных историков - вот как широк круг исторических интересов Маркса и Энгельса. Не остались вне поля их зрения и труды классика географического детерминизма Ш. Монтескье, теория происхождения видов Ч. Дарвина, заложенная упоминавшимися социал-дарвинистами в основание своей концепции.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 592.
И все же историческому материализму не удалось избежать значительной односторонности. В силу разных причин это отчасти было заложено уже в первоначальный проект: поскольку материалистическое понимание истории возникало и формировалось в противостоянии с социологическим идеализмом, главное внимание его творцами было обращено на обоснование экономической стороны в качестве материальной основы жизни общества и в то же время не всегда хватало времени, сил и поводов для выявления активной роли внеэкономических факторов - духовно-психологических, технико-технологических, географических, биодемографических и т.д. Если основоположники истмата признавали эти конструктивные недостатки и в какой-то степени пытались их компенсировать, то в дальнейшем, по мере утверждения в марксизме догматизма и начетничества, дело дошло до прямой конфронтации с неэкономическими парадигмами общественного развития. 3. Фрейд и техницисты, психологисты и географисты вплоть до последних лет подвергались "зряшной", все отметающей критике, выплескивавшей и то ценное, рациональное, что имманентно присуще этим концепциям.
Материалистическое понимание истории вновь должно стать открытой системой, впитывающей в себя все лучшее из достижений современной социально-философской мысли. Этому способствуют все обстоятельства.
30
Во-первых, и биологизм, и техницизм, и географизм тоже, по сути дела, являются попытками материалистического объяснения истории. Прав был Бертран Рассел, считавший, что из философского материализма в равной степени вытекают и концепция фундаментальности экономических причин по отношению к политическим и духовным изменениям, и концепция Бокля о решающем значении климатических условий, и точка зрения Фрейда о сексуальной детерминированности общественных явлений [1].
1 Russel В. The Practic and Theory of Bolshevism. New York. 1964. P. 75-76.