Коренным среди всех трансформационных и психотерапевтических мифов, на котором построено большинство профессиональных терапевтических и психологических программ, является миф о реабилитации через катарсис, или в более узком смысле миф о том, что можно помочь человеку, занимаясь деятельностью, построенной на вторичном проигрывании травматической ситуации. Психоаналитики выискивают подавленные биографические эпизоды, но никогда не позволяют пациенту пережить действительную травму, удерживая ситуацию под вербальным наркозом, что считается критерием профессионализма. Однако и здесь и в других терапиях не происходит то, что декларируется. Мы лишь углубляем и расшатываем ту же самую колею, как в случае с больным зубом, который не болит уже просто потому, что сверлится каждый день. Катарсис, понимаемый как “очищающее переживание” травматической ситуации, не решает задачу терапии как исцеления; проблема состоит в том, чтобы не попадать в нее вновь и вновь. Потому что при любой провокации могут снова возникать смешения реальности и травматической ситуации и ослепленный человек опять неосознанно очутится в своем неизжитом кошмаре.
Опыт показывает, что вторичное проигрывание травмы неэффективно. Более того, часто это не только бесполезно, но и приносит большой вред, когда клиент “застревает” в психотерапевтическом “патефоне”. Вместо эффективной реализации в “здесь и сейчас” человек начинает жить в той ситуации, которая уже прожита. Еще большим абсурдом кажутся те варианты психотерапии, которые “встраивают” клиента в какие-то реинкарнационные проблемы и фиксируют его, например, на чувстве вины, которую он должен проработать в своем 995-ом рождении, т.к. совершил преступление перед человечеством, убив святого старца в 17-ом веке в Пошехонском лесу… Самое большее, чего можно добиться в этой ситуации - заключить договор с клиентом о полезности данной процедуры и продать ему миф об исцелении и разрешении травмирующей ситуации.
Специалист в сфере социальной и психологической работы обязан понимать, что сущность работы с кризисными состояниями и удовлетворением потребности в трансформации лежит далеко за пределами любых представлений и уж, конечно, любых концептуальных построений. Источники проблем в принципе бесконечны, так как отзывается на них организм, хранящий в своей памяти все нюансы индивидуальной биографии, травмы рождения, зачатия и (в потенции) - всю боль и бессознательность мира. Никогда заранее не ясно, какая ситуация послужит триггером кризисного состояния. Единственное радикальное средство - это расширение осознавания и тренировка воли, умения фокусировать свое внимание. Все это направлено на то, чтобы не попадаться в сети прежних и будущих страхов, не выцарапывать глубже граммофонную пластинку прежних травм.
Как мы указывали выше, интенсивные интегративные психотехнологии используют измененные состояния сознания в своей работе с клиентами. Дополнительным аргументом в пользу этого является то, что внутренние переживания в измененных состояниях сознания могут создавать чувство покоя и завершенности на глубинном уровне. Работа с измененными состояниями сознания использует техники и катализаторы для мобилизации внутренней энергии исцеления, таким образом, что внутренняя мудрость индивида выбирает именно то переживание, которое является релевантным для личности в данный момент времени. Все, что могут делать интегративные психотехники - это выносить подавленный материал в сознание.
Разница между большинством направлений практической психологии, а также психотерапий и работой в измененных состояниях сознания заключается в том, что традиционная психология ожидает от терапевта структурирования и анализа переживаний клиента согласно какой-либо теории. От терапевта могут даже ожидать исцеления, в то время как исцеление в необычных состояниях сознания возникает внутри клиента и скорее поощряется, чем направляется специалистом по ИИПТ.
Для нас важно как в научном, так и в прикладном аспектах, применение в социальной работе и практической психологии интенсивных интегративных психотехнологий. Поэтому мы хотим более подробно остановиться на содержании, структуре и стратегических моментах именно этого направления.
Понятие интеграции.
Как известно, понятие интеграции было введено в обиход европейской психологии Карлом Густавом Юнгом (231-234). Он понимал под интеграцией следующее:
а) осознание конфликта между фрагментами сознания;
б) принятие конфликтующих сторон как равных по значимости.
Смысл интеграции заключается в том, чтобы та область сознания, которая вытеснялась, подавлялась личностью, более не отвергалась. На уровне фрейдовской карты интеграция означает принятие и осознание того материала психической реальности, который изгонялся из сферы Эго в бессознательное при помощи защитных механизмов (подавление, вытеснение).
Интегративными психотехнологиями называются системы воздействия на личность, которые способствуют большей её целостности. Понятие “интеграции” в интегративных психотехнологиях было введено Джимом Ленардом (основателем движения вайвейшн). Джим Ленард понимал под интеграцией присоединение части к целому, где целым является сознание, личность, а частью - вытесненный комплекс. До Д. Ленарда в интенсивных психотехнологиях было популярно понятие “высвобождение”, которое содержательно близко к понятию “катарсис” в психоанализе. Д.Ленард предложил целостную психотехнологию, которую обозначил как вайвейшн.
Понятие интеграции было более глубоко разработано среди психологов трансперсонального направления (С.Гроф, Р. Ассаджиоли, К. Уилбер, А. Маслоу).
Под интегративными психотехнологиями ( “психе” - душа, “технос” - умение, навык, мастерство, “логос” - понятие, учение) понимаются совокупность концепций, методов, умений, навыков для достижения большей целостности и непротиворечивости личности, сознания, поведения и деятельности.
Особенности интенсивных интегративных психотехнологий.
Интенсивные интегративные психотехнологии появились в начале 90-х годов в России в соответствии с теми проблемами, которые возникли перед социумом и личностью.
Высокая адаптивность интенсивных интегративных психотехнологий (ИИПТ) обеспечивается следующими факторами:
огромной предысторией использования (40 тысячелетий) методов и техник трансформации и интеграции личности;
тесной связью с эмпирическими техниками самоинтеграции, которые используются людьми в обыденной жизни без теоретического осмысления;
высокой мерой научности.
В ИИПТ существует огромное концептуальное поле, а также выверенные психофизиологические, социально-психологические, психологические исследования внутри картезианской парадигмы науки, что отвечает принципу научности. Теории и концепции ИИПТ обладают огромным разнообразием подходов (юнгианский глубинный анализ, психосинтез Р.Ассаджиоли, расширенная карта бессознательного Станислава Грофа, спектр сознания К. Уилбера, концепция целостностей психической реальности В. Козлова, кластерная теория интеграции М. Щербакова, матричная теория С. Всехсвятского, информационная теория И. Пригожина и др.).
Теоретический пласт ИИПТ обладает следующими качествами:
высокий динамизм;
открытость;
губчатость;
тесная связь с практикой.
Теоретические представления при всем многообразии подходов и направлений имею ряд общих свойств:
нелинейность и многомерность пространства, времени и человеческого сознания;
голографическая, холономная интерпретация психики;
расширенные карты бессознательного;
технологическое разрешение проблем с опорой на эмпирические практики;
холистическая ориентированность трансформации.
Теория ИИПТ имеет следующие истоки:
теософические (даосизм, буддизм, чань-буддизм, эзотерические направления мировых религий, философский мистицизм);