Результатом беззакония, господствовавшего на морях, было появление охранных свидетельств и лицензий на торговлю с купцами враждебного государства. Английским купцам (и иностранным, торговавшим в Англии) запрещалось посещать неприятельские порты без лицензии. Из-за частых случаев подделки указанных документов (ведь за лицензию взималась плата) установили, что в Англии они должны были регистрироваться в Казначействе, а без этого лицензии и охранные свидетельства считались недействительными. Во избежание злоупотреблений грамоты составлялись по определенной форме и содержали следующие сведения: дату и место выдачи, имя человека, кому сделано пожалование, название корабля, имя капитана, число матросов, тоннаж корабля, место плавания и обязательно срок действия документа{188}. В бристольской «Большой Красной Книге» зарегистрировано значительное количество охранных свидетельств и лицензий, выданных Казначейством не только английским, но и французским купцам, главным образом из Аквитании.
Корабль из неприятельского порта, если он не имел охранного свидетельства, подлежал захвату. Правда, и охранные грамоты часто не спасали от грабежа на море. Пиратские захваты были постоянным явлением и воспринимались купцами разных стран почти как дело естественное, так что охранные свидетельства часто игнорировались всеми сторонами. Об этом говорят апелляции в суд лорда-канцлера Англии. Купец мог пострадать не только от враждебной стороны, но и от действий своих пиратов, которыми иногда оказывались лица очень знатные. Например, Джон Уайли и Томас Дрейпер из Бристоля подали апелляцию епископу Экзетерскому Джорджу, который в 50–60-е гг. XV в. был канцлером Англии. В своем прошении купцы указывали, что они получили конвой безопасности (охранное свидетельство) от французского короля, но не смогли им воспользоваться, т.к. их корабль «Джулиан» был захвачен графом Уорвиком и насильно включен в состав флотилии герцога Йоркского, отправлявшегося в Ирландию. В результате, жаловались купцы, они не совершили планировавшегося путешествия и потеряли конвой безопасности (поскольку он давался на определенный срок){189}.
И все же, несмотря на морской разбой, продолжавшиеся военные действия или перемирия, которые время от времени заключались, международная торговля не прекращалась, и бристольские купцы продолжали плавать в Испанию, Португалию или во Францию.
Остановимся теперь на составе импорта и экспорта в XIV–XV вв. С XIII в. основным объектом ввоза бристольских купцов было вино. Первое упоминание о его продаже в городе встречается еще в хартии Иоанна 1188 г., по которой чужеземцам запрещалось держать таверну, кроме как на борту корабля{190}. Это было связано с ограничением прав иностранцев на участие в розничной торговле, поскольку именно таверны были местом для продажи вина в розницу. До конца XIII в. составить какое-либо представление об объеме поступлений вина в бристольский порт практически невозможно. Первые сведения об объеме бристольского импорта данного продукта мы имеем от времени правления Эдуарда I, который установил пошлину в 3 пенса с каждой бочки, ввозившейся иностранцами{191}.[7] С этого времени таможенные отчеты становятся основным источником информации. Но хотя отчеты бристольских чиновников являются более детальными, чем в других английских портах, они, тем не менее, очень фрагментарны, и до конца XV в. невозможно последовательно проследить развитие импорта вина в город.
7
Речь идет о «новой пошлине», введенной в 1302 г. для купцов из Гаскони, а в 1303 г. для всех иностранных торговцев в добавление к «старой пошлине». Впервые экспортируемые из Англии товары были обложены пошлиной в 1275 г. Сначала это были только шерсть, кожи и шкуры.