Из Девона и Корнуэлла в город поступало олово. Основной объем торговли оловом был сосредоточен в Лондоне и Саутгемптоне. Но некоторое его количество направлялось прямо в Бристоль частью для экспорта, в большей мере для отправки во внутренние районы, но основная масса для нужд городских ремесленников — оловянщиков и изготовителей поясов (“pewterers and girdlers”). Количество олова, использовавшегося в самом Бристоле, было достаточно большим. Когда в 1327 г. лондонские изготовители поясов успешно ходатайствовали перед короной о запрещении провинциальным ремесленникам делать орнаменты из сплава на оловянной основе (“pewter”), олова или свинца на поясах, оловянщики Девона сочли, что их источники существования будут основательно подорваны. Они, в свою очередь, ходатайствовали о том, чтобы изготовителям поясов Бристоля и Ковентри, которые ранее прибывали в Девон закупать олово, разрешили использовать этот металл в их ремесле. Корона, всегда озабоченная стимулированием производства олова, охотно удовлетворила ходатайство{327}.
Д. Хатчер, ссылаясь на архивные данные герцогства Корнуэльсского, сообщает, что в 1341–42 гг. Пьетро де Пини, служащий известных итальянских финансистов Барди, отгрузил в Бристоль из Падстоу 20 тыс. фунтов олова{328}. Думается, для итальянцев это была единичная отгрузка, поскольку обычно Барди вывозили олово через Лондон и Саутгемптон. А вот португальские купцы и в XV в. экспортировали оловянные сплавы и олово не только из указанных городов, но и из Бристоля{329}. Иногда этим занимались и сами бристольцы, как, например, Роберт Стерми, получивший в 1446 г. лицензию на отгрузку в Пизу 100 кусков олова весом в 26 тыс. фунтов{330}.
Как уже отмечалось, основным экспортным товаром города со второй половины XIV в. становится сукно. Значительная часть его производилась в самом Бристоле, но также, оно стекалось сюда со всей Западной Англии. Соседние деревни, естественно, все работали на бристольский рынок, об этом свидетельствуют цеховые статуты и постановления городского совета — в «Малой Красной Книге» даже есть запрещение городским ремесленникам использовать ткачей за пределами города{331}. Об организации суконного производства еще будет сказано. Помимо ближайших деревень многочисленные селения у подножия Котсволда и Мендипа, так же, как и деревни сомерсетского Эйвона, продавали много сукна в Бристоле, получая оттуда сырье (хотя шерстью они были в достаточной мере обеспечены). Э. Кэрус-Уилсон отмечает, что сукно, произведенное в поселениях Косволда, таких как Челфорд, Роурбэри, Эйвнинг и другие, вывозившееся через Бристоль, за пределами Англии было известно как «бристольское сукно»{332}.
Ссылаясь на лицензии XIV–XV вв., У Чайлдз отмечает, что через Бристоль экспортировались сукна из Эксетера, Бриджуотера, Тонтона, Барнстапла и даже узкое белое сукно Саутгемптона{333}. Некоторые сукна, вывозившиеся бристольскими купцами, поступали от суконщиков Ладлоу, который пользовался торговыми привилегиями в Бристоле{334}. Кроме того, город экспортировал различные сукна из Уэльса — узкое сукно, фризское (с ворсом) и другое. В таможенных отчетах за XIV — XV вв. встречаются сведения об экспорте “welsh cloths” в Испанию, Гасконь, Ирландию{335}. Сукно доставлялось и из Ковентри, где многие бристольцы являлись членами гильдии Св. Троицы, и торговцы Ковентри освобождались от уплаты пошлин в Бристоле{336}.
Кроме сукна из Ковентри и Ноттингема поступал скульптурный (лепной) алебастр, которым были не только украшены многие здания в городе: благодаря ему английские ремесленники славились по всей Европе.
Бристоль не только собирал различные товары из многих мест, но и распределял то, что было произведено его ремесленниками или доставлено из-за моря. Прежде всего, это касалось вина, которое привозилось в город и помещалось в кладовые бюргеров и тех многочисленных гасконцев и испанцев, которые часто посещали порт. Оно покупалось королевскими дворецкими и отправлялось в Глостер, замки Беркли, Тьюксбери, Уорчестера, Херефорда, Ковентри и даже в Лондон, когда поставки в столицу были недостаточными. Например, еще в 1238 г. Генрих III, узнав, что в Бристоле есть большой запас вина, направил заказ на 100 бочек предпочтительно гасконского вина. В 1281–82 гг. 247 бочек было отправлено для Эдуарда I{337}. Из-за начавшейся Столетней войны весной 1339 г. в Лондоне было так мало вина, что столица оказалась вынуждена снабжаться из Бристоля.