Что изменяют в языках революции?
Революции, состоящие в "коренной ломке общественных отношений", не приводят к ломке, "взрыву" или "скачку" в истории языка. Тем не менее последствия таких крутых социальных сдвигов сказываются и на языке.
Самые заметные (но не самые значительные и глубокие) последствия — это переименования социально значимых профессий, должностей, институций (русск. министр > народный комиссар; офицер > командир; солдат > боец или красноармеец; полиция > милиция; жалованье > зарплата и т. д.). По своей природе переименования сродни табуистическим заменам: это отголоски магической функции речи, веры во взаимозависимость имени и вещи (см. с. 33–37).
Более серьезное воздействие революции на язык связано с перемещением и смешением огромных масс населения в территориальном и социальном пространстве. Носители разных территориальных и социальных диалектов попадают в новые языковые среды, их речь испытывает влияние чужой речи и сама влияет на речь других. Процессы такого рода ведут к ослаблению различий между разными формами существования языка, к преобразованию его нормативно-стилистического уклада. В частности, бурные события 1917-го и последующих годов ускорили движение русского литературного языка по пути демократизации. С одной стороны, утрачивались наиболее книжные формы интеллигентской речи (ср. сложный, развернутый синтаксис многих монологов в пьесах Чехова). С другой — нижние границы "правильной" (литературной) речи слились с повседневным полуинтеллигентским общением, вобравшим в себя множество языковых черт новых хозяев жизни.
А. М. Селищев в книге "Язык революционной эпохи: Из наблюдений над русским языком последних лет (1917–1926)" показал ряд общих черт в "революционном" русском языке и во французском языке времен революции конца XVIII в., связанных с крайней политизацией общества. В условиях ораторской активности и острой полемики стали продуктивны образования от имен лиц, причем и с положительной (ленинизм, троцкист), и с отрицательной коннотацией (красновщина, махновщина). В публицистике возродилась крайне патетическая фразеология и образность (суровая рука революционной законности, рушится царство насилия и т. п.), а наряду с этим стали обычными элементы просторечия, жаргонизмы (ср. в "Правде": Бухарин, один из лучших теоретиков, наш дорогой Бухарчик; совдурак). Как и в революционной Франции, широко распространилось тыканье. Селищев отмечает также сходство некоторых семантических процессов: франц. travailler— это 'обрабатывать' не только дерево, камни, железо, но и народ, толпу, публичное мнение, войска. Такая же сочетаемость появилась в революцию и у русск. обрабатывать. Типична также и противоположная направленность семантического процесса: выхолащивать марксизм. Под французским влиянием в русскую революционную фразеологию вошли обороты старый резким, порядок дня, объявить вне закона, декрет, экспроприация и т. п. (Селищев 1928).
Таким образом, революционные потрясения отражаются сильнее всего на нормативно-стилистическом укладе языка.
Письмо и книгопечатание как факторы языковой эволюции
Во введении к учебнику С.И. Соболевского "Древнегреческий язык" (М., 1948) есть такие слова: "История застает греков уже разделенными на несколько племен, говоривших на разных наречиях или диалектах" (с. 5).
Что в этом контексте значит слово история!
Во-первых, это писанная история и потому лучше известная, более достоверная; в ней люди, годы, события индивидуальноконкретны и неповторимы — благодаря письму. Во-вторых, история здесь — это еще и качественно иной этап культуры и цивилизации, настолько новый, что все предшествующее кажется предысторией — и это тоже благодаря письму.
В письме люди долго видели чудо, поэтому многие народы верили, что письмо создали боги. "У вавилонян письмо изобрел бог Набу́ — покровитель Наук и писец богов… В китайских легендах изобретателем письма считался либо Фу-си — основоположник торговли, либо мудрец Цан Цзе с ликом четырехглазого дракона. По представлениям древних евреев, у них, помимо более позднего "человеческого" письма (Исход 8, 1), некогда имелось более древнее "божественное" письмо (Исход 21, 18). По исламской традиции, сам Бог был создателем письма. С точки зрения индусов, им был Брахма; считалось, что именно он дал людям знание букв. Скандинавская сага приписывает изобретение рун Одину, а в ирландских легендах изобретателем письма является Огме"(Гельб 1982, 219–220).