Вкусно пахло свежим кофе. Над головой плавно плыли яркие облака. В помещении стояла абсолютная тишина. Было необычно ощущать себя как в центре огромного стадиона. Таких больших помещений без опор и колон я никогда не видел. Благодаря полному остеклению видно было, что солнце скоро будет садиться. Я напряг своё состарившееся зрение и вдали увидел двух людей, сидящих в креслах. Коровьев быстрым шагом приближался к ним. На середине пути он оглянулся и, увидев меня далеко у лифта, нетерпеливо махнул рукой.
Я ускорил шаг и пошёл знакомиться с теми двумя, которые, развернув крутящиеся кресла, рассматривали пейзаж внизу. Казалось, они нас не видят и их не волнует то, что сзади слышны быстрые шаги. Я шёл целых две минуты, и в результате увидел только спинки кресел. Люди болтали друг с другом, глядя вниз. Голоса были мужским и женским.
Коровьев показал мне на два свободных кресла, и мы с ним сели. Хозяева огромной комнаты продолжали свой разговор на незнакомом языке. Они сидели спиной к нам, поэтому мы не видели их лиц. Оба голоса показались мне знакомыми. Но узнал я только мужской.
Особенно меня удивил женский голос, так как Штерна я ожидал увидеть. И когда он повернулся ко мне, то я с трудом вспомнил его внешность. Это был тот друг Михаила Петровича, который так пристально разглядывал меня в день моей первой продажи. Он, бесшумно повернув своё кресло ко мне, сказал:
— Владимир, будешь кофе?
— Нет, спасибо, — отказался я.
— Такого кофе ты никогда не пил, — продолжил говорить Штерн, — не упускай возможности.
— А что в нём особенного? — поражаясь своей наглости, сказал я.
В это время развернулось второе кресло, в котором сидела незнакомая мне женщина. У неё были абсолютно чёрные волосы и причёска каре. Она приятно улыбалась. Солнце в закате через огромное окно подсвечивало её красивое лицо. Я не знал эту женщину. Если бы я раньше увидел её, я бы запомнил. Странно, что голос показался мне знаком. Я решил подождать, пока она произнесёт что-либо.
— Доктор Штерн сам изобрёл бактерии, которые обрабатывают кофейные зёрна, — после паузы сказал Михаил Петрович, — кофе действительно потрясающий. Рекомендую.
— После такой рекламы я точно не откажусь, — улыбнулся я.
— Миш, принеси нам всем кофейку, будь любезен, — тихо сказал Штерн.
— Мне чай, — тихо сказала женщина, обращаясь к Михаилу Петровичу.
Её голос опять показался мне знакомым.
— Ну что, начнём? — спросил меня Штерн, хлопнув ладонями.
— Давайте, — ответила девушка, глядя на меня независимым взглядом.
— Вы уже знакомы, — сказал Штерн, показывая на девушку, — правда, заочно. Это Тринити.
— Тринити?! — громко воскликнул я, очень удивившись такому обороту событий.
— Да, Володя, это я, — мягко сказала она.
— А я думал, что Тринити — этом мой советник из листа, — сказал я, разглядывая глубокие карие глаза собеседницы.
— По большому счёту, так и есть, — сказал Штерн.
— Хочу тебя предупредить, — начала объяснять Тринити, наклонившись ко мне ближе. — Всё, что мы сегодня скажем, может показаться тебе невероятным. Постарайся, во-первых, держать себя в руках, а во-вторых, попытайся поверить.
— Конечно, — охотно согласился я, — можно задавать вопросы?
— Владимир, мы хотели рассказать тебе сами, — начал Штерн, — но при желании можешь узнать всё при помощи вопросов, так будет даже интереснее. Задавай.
— Да ладно, вы можете сами всё рассказать, — поправил я.
— Нет уж, вопросы так вопросы, — улыбаясь, сказал Штерн, развалившись в своём кресле.
— Задавай, — тихо сказала Тринити.
— Зачем меня переместили из XXI века, разлучив с моими родными? — первым делом спросил я.
— Чтобы ты посмотрел, к какому будущему нужно стремиться, — спокойно ответил Штерн.
— И зачем мне это нужно? — спросил я.
— Ты избранный, — ответила Тринити.
— И кто меня избрал? — спросил я.
— Я тебя выбрал, — ответил Штерн.
— Для чего? — спросил я.
— Мы тебя готовим для того, чтобы ускорить ход эволюции, — ответил Штерн.
— Вы издеваетесь? — улыбаясь, спросил я. — Мне уже 73 года. Как я могу влиять на ход эволюции?
— Можешь. Мы дадим тебе шанс, — спокойно сказала Тринити.
— Какой шанс? — спросил я.