— А что с Англией? — заинтересованно спросил я.
Грегори оглядел всю большую комнату глазами и продолжил:
— Это была одна из самых сложных стран для развращения. Многие века устоявшихся традиций, приводили к тому, что родители жили с детьми дружно. Нет, конечно, они спорили и ругались, но всё это приводило к тому, что дети вырастали воспитанными и становились продолжателями обычаев предков.
— И как вам удалось развратить Англию? — спросил я.
— При помощи рок-н-ролла, — ответил Грегори. — Много веков, поколения за поколениями передавали традиции друг другу, пока мы не вселили в молодых людях мысль, что всё изменилось. Используя чувство толпы и хорошую музыку, мы заставили маленьких революционеров проснуться. Мы настроили детей, против их родителей. Мы показывали по телевизору серьёзные передачи, которые осуждали эту музыку. Мы делали этот плод запретным. А всё запретное, рано или поздно, становится объектом интереса у молодёжи. К агитации, мы подключили родителей. Они сами того не понимая, втянули детей в сопротивление.
Я поджал сильно нагревшиеся от камина ноги под кресло и спросил:
— И как вы втянули родителей?
— Мы сделали так, чтобы они были против. Мы всеми путями заставляли родителей, бабушек и дедушек сопротивляться новому увлечению. И чем больше они сопротивлялись, тем больше втягивались дети.
— А как им нужно было поступить? — спросил я.
— Им нужно было понять своих детей, — улыбнулся Грегори. — Они должны были понимать, что дети перебесятся. Ничего страшного в этой музыке не было. За исключением одного.
— Чего? — спросил я.
— Во все тексты популярных песен, мы включили разные интерпретации понятий свободной любви, равенства, самостоятельности, творчества и свободы слова.
— И что плохого в этих понятиях? — спросил я.
— К каждому из этих хороших понятий, мы создали устойчивую ассоциацию, — продолжил Грег. — Любовь, ассоциируется с сексом. Равенство с антироссизмом, который наоборот превращается в россизм. Самостоятельность ассоциируется с независимостью и непослушанием. Творчество, как в прочем и спорт превращает людей в наркоманов и алкоголиков. Свобода слова, превращается в способ мешать людям, делать дело и навязывать свои порядки.
— Мне кажется, всё, что ты описываешь, можно сказать одной фразой, — подумав, сказал я. — Вы просто сломали у людей тормоза.
— Ты прав, — улыбнулся Грегори. — Люди без тормозов, создают такой замечательный хаос, который помогает их уничтожению. Люди без тормозов, это моё лучшее изобретение. И тут есть огромная проблема.
— Какая? — спросил я.
— Сейчас на планете 6 миллиардов человек, — нахмурился Грегори. — И почти у всех, за эти триста лет, я, образно говоря, перерезал тормозные шланги. Ты представляешь, как сложно будет починить человечество обратно?
— Я уверен, что ты справишься. А если людей 6 миллиардов, то зачем ты хотел уничтожить две трети? — спросил я.
— В последнее время, люди стали догадываться, что я их уничтожаю, — виновато улыбаясь, ответил Грегори. — Они стали подозревать, к чему я иду. Они стали вводить программы по увеличению рождаемости. Поэтому пришлось идти по запасному плану и уничтожать 4 миллиарда при помощи ядерной зимы. Быстро и эффективно.
— Хорошо, что тебе помешали, — сказал я.
— Я тоже рад, — кивая головой, отметил Грег. — Установка холодного ядерного синтеза, генератор Хольцмана, пикожучки, коины, объединение с деревьями, всё это позволит нам усилить позиции. Жаль, конечно, что не люди изобрели эти нужные штуки. В этом плане, деревья оказались умнее.
— Мне кажется, это неважно кто оказался умнее. Главное, что мы все вместе, придём к успеху, — примирительно сказал я.
— Ты говоришь, как настоящий политик, — рассмеялся Грегори.
— Ты имеешь что-то против? — спросил я.
— Нет, я рад, что у тебя появляется собственное мнение, — ответил он.
— И что бы ты делал с 2 миллиардами людей? — спросил я.
— У меня всё было рассчитано, — начал Грег. — К этому я готовился очень долго. Во главе одного образовавшегося государства, встала бы Английская корона. Это единственная политическая сила, которая имеет очень древние традиции монархии. Как ты понимаешь, времени и ресурсов мало, поэтому на демократию у нас не было бы времени.
— Я спрашивал не это, — переспросил я. — Я хотел узнать, что бы вы делали с таким небольшим обществом?
— Мы бы направили все силы на оптимизацию науки и производства, — став серьёзным, объяснил Грег. — Мы бы изобрели космические технологии, чтобы завоевать другие планеты. Мы бы изобрели альтернативные источники энергии. Мы бы развили медицину и смогли бы продлевать жизнь. Очень большие перспективы у клонирования, но ты, наверное, понимаешь, почему мы ввели на него запрет?