— Так, Уильям. Сейчас мы запишем твои показания. Ты поможешь нам составить фоторобот этих людей? Кстати, сколько их было?
— Их было трое, — потерянно сказал я, — но я не смогу описать их, для меня они все на одно лицо. Стойте! А где мой компьютер и телефон?
В ответ полицейские рассмеялись во весь голос. Один полицейский вышел. Вместо ответа второй достал несколько чистых листов и ручку и сказал:
— Мы нашли тебя в том виде, в котором ты сейчас находишься. Мы пытались найти твоё удостоверение личности, но твои карманы пусты. Та одежда, в которой ты сейчас, — это всё, что тебе оставили. Это ограбление. Но ты не переживай, если это были твои соседи по купе, то мы их быстро найдём. Они же покупали билеты, да и камеры по всему вокзалу установлены. Только это не так быстро, как ты думаешь.
Похоже, я вмиг остался без компьютера, телефона, учебников, а, самое главное, без Тринити и Штерна. Всё же люди не готовы к таким резким переменам. Вроде бы в теории ты готов ко всему, но когда это случается именно с тобой, ты теряешься. У меня вроде было всё по плану, я был полностью готов к учёбе в колледже, а тут случилось непредвиденное. Тут никогда не скажешь, что лучше: постоянно готовиться к любой неприятности или решать проблемы по мере их поступления.
Как я теперь буду без советов своего помощника? Где я теперь возьму денег? Хорошо, что наличных у меня было немного, а за учёбу я заплатил кредитом полностью. Потом просто восстановлю кредитную карту и заживу как раньше. Кстати! Нужно же срочно позвонить в банк и заблокировать кредитку.
— Можно я позвоню в банк? — спросил я полицейского. — Мне нужно заблокировать пластиковую карточку.
— Конечно, — ответил полицейский. — У тебя есть право на один звонок… Ой! Ты же потерпевший. Звони, сколько хочешь!
— Спасибо, — улыбнулся я. — А можно ещё воды?
— Вот тебе телефон, — начал говорить полицейский, — за углом кулер, пей, сколько хочешь. Ты после банка позвони родителям, чтобы не беспокоились. И давай уже через 10 минут приступим к даче показаний. Искать по горячим следам эффективней.
— Спасибо вам большое, — ответил я.
Я и не предполагал, что полицейские могут быть такими обходительными. В их работе, где постоянно приходится находиться в опасности, можно легко потерять сострадание и другие добрые качества. Полицейским, как актёрам, приходится иметь несколько масок и играть разные роли. Да и не только полицейским, а всем людям. Это только в боевиках главный герой ходит весь фильм с одним выражением лица. И чем меньше эмоций в разных экстремальных ситуациях, тем круче он кажется.
Все нормальные люди имеют на вооружении множество масок. Целый день человек жонглирует этими масками, входя то в одну, то в другую роль. Можно для примера посчитать, сколько масок требуется вот этому полицейскому в жизни.
Я сидел на диване, постепенно приходя в себя от отравления. Кушал любезно предложенные мне вафли, пил воду и рассматривал полицейского, который заполнял полицейский отчёт по моему делу. Его грубые толстые пальцы неуклюже печатали на клавиатуре, а я в это время пил воду и считал маски, которые стоят на его вооружении.
— Извините, как вас зовут? — спросил я, чтобы продолжить свой эксперимент.
— Конрад Шенк, — ответил полицейский, не отвлекаясь от отчёта.
Я сделал необходимые звонки в банк и родителям, взял ещё два стакана воды и стал ждать, когда Конрад освободится. Загнув первый палец своей руки, я представлял, как Конрад просыпается утром в маске «отца семейства» и идёт чистить зубы и завтракать. Он с серьёзным видом, стараясь выглядеть строгим, но справедливым отцом, разговаривает с детьми. Потом на миг надевает вторую маску «любящего мужа» и целует давно вставшую жену, готовящую завтрак. Садится завтракать. Притворяясь, что одна и та же яичница с подгоревшим сегодня беконом его порадовала, он благодарит свою супругу широкой улыбкой.
Когда он через несколько минут выходит на улицу и целует на прощание жену, он надолго снимает две предыдущие маски. И пока идёт вдоль своего постриженного газона к машине, играет роль дружелюбного соседа. Эту третью маску с улыбкой сменяет строгая и эмоциональная маска «водителя города ангелов».
Загнув уже четыре пальца, я представлял, как Конрад опускает окно и кричит со злостью на не пропустившую его колымагу. Я представил, как он в этой четвёртой маске «водителя» злорадно улыбается, резко оттормаживаясь перед обидчиками. Потом представил, с каким видом он стоит в знаменитых пробках этого города, и как он, вжав голову в плечи, оглядывается по сторонам после того, как проскочил на красный свет или не пропустил пешехода.
Поставив машину на подземной парковке полицейского участка, Конрад надевает свою пятую маску «расслабленного коллеги» и, проходя по коридорам, здоровается с мужчинами за руку, а с женщинами — кивком головы. С теми, кого он хорошо знает, он перекидывается остротами.
Когда Конрад заходит в кабинет, опоздав на 10 минут из-за обычных пробок Лос-Анджелеса, он надевает шестую маску «провинившегося подчинённого» и осторожно объясняется со своим шефом. После того, как тот прокричался, Конрад надевает седьмую маску «внимательный профессионал». В ней легко отвечать на любые вопросы утренней летучки, даже если не знаешь ответа или весь вчерашний день проходил в маске «имитатора бурной деятельности (ИБД)».
После летучки и расстановки задач на сегодня можно выпить кофе и обсудить странное поведение шефа с коллегами. Это удобно делать в восьмой маске «если бы я был на его месте». Когда Конрад и его напарник отправляются на уличное патрулирование, нужна девятая маска — «как же скучно это делать и скорее бы обед».
Десятая маска нужна для общения с хорошими и милыми пострадавшими, кого жалко. Одиннадцатая — для преступников, чтобы они боялись. Двенадцатая — для «стукачей» и доносчиков. Тринадцатая маска, нужна для надоедающих граждан, которые обращаются в полицию по пустякам. Эта тринадцатая маска «устал вас слушать и зачем вызвали» мало помогает от настырных любителей ложных вызовов.
Гораздо эффективнее поступают врачи скорой помощи, когда устраивают надоевшим пациентам страшную месть, называемую «подводная лодка». Это когда под видом успокоительного вредному пациенту вкалывается сильное снотворное, смешанное с мочегонным средством. Конрад, надевая эту тринадцатую маску, иногда мечтал устроить некоторым «подводную лодку на грунте» со слабительным.
Кстати, выпитые мной стаканы воды уже давали о себе знать, поэтому я спросил Конрада, где у них тут туалет. Приводя себя там в порядок, я почему-то продолжал думать не о том, что случилось со мной, а о супермаркете масок. Такое со мной часто бывает в экстремальных ситуациях.
Чем сидеть, причитать, плакать и жалеть себя, накручивая неподъёмный снежный шар, я предпочитал отвлечься и искать положительные моменты в случившемся. Хотя если на секунду подумать об этом сейчас, когда я остался без вещей, телефона и Тринити, положительных моментов не найдёшь.
Гораздо проще будет смеяться над собственной глупостью тогда, когда я восстановлю свою банковскую карточку, права, паспорт и карту социального страхования. Кстати, хорошо, что я при помощи Тринити отсканировал все свои документы и выложил их в сеть. Можно будет найти компьютер и скачать их из электронной почты.
По поводу того, что я потерял связь с Тринити, я не беспокоился, так как знал, что они меня скоро найдут и пришлют мне новый компьютер и телефон для связи. Надежды на на то, что полиция найдёт мои гаджеты, было мало. Не думаю, что мексиканцы были настолько глупы, чтобы успеть наследить. Клофелинщики не такие.
Одно радовало: что мой телефон и планшет пригодятся мексиканцам не больше, чем кусок стекла туземцам. Мои гаджеты не включатся в чужих руках, в чём неоднократно убеждались мои родители и знакомые. Латинос не смогут продать планшет, поэтому им придётся его выкинуть или использовать как разделочную доску.
Когда я вернулся в кабинет, полицейские доказали, что не у всех действует искусство смены масок. Конрад уехал на вызов, поручив меня огромному крутому копу. Тот, похоже, насмотрелся боевиков или просто пытался казаться крутым. Когда этот здоровяк допрашивал меня, мне казалось, что я не потерпевший, а преступник. Всё было очень строго и грубо. Допрос длился около двух часов. Мне задавали одни и те же вопросы по нескольку раз и постоянно обвиняли в том, что показания не сходятся. Меня обвиняли в том, я не могу описать подозреваемых, отвечаю не сразу и тем самым мешаю расследованию.