Пока я рассматривал эти предметы, послышался шум позади меня. Хлопнула дверь, и в кабинет вошёл Коровьев. Вытирая руки полотенцем, он подошёл к входной двери и несколько раз повернул ключ. Потом отбросил серьёзный вид, подошёл ко мне и, улыбаясь, протянул руку для приветствия. Дважды пожав мне руку и, не отпуская её, усадил меня рядом с собой на соседнее кресло у камина. Он приветливо сказал:
— Рад тебя снова видеть.
— А я думал, вы меня не узнаете, — сказал я.
— У меня хорошая память, — улыбнулся он и поправил пенсне. — На моей должности нужно быть злопамятным. Тебя сюда тоже Штерн прислал?
— Если честно, то я сам сюда пришёл, — неловко ответил я.
— Странно, но Штерн говорил, что нашёл тебя в этом мире, и я думал, они следят за тобой, — нахмурился Михаил Петрович. — Неужели ты тут без разрешения?
— У меня компьютер украли, — смутившись, сказал я, глядя в его хитрые глаза.
— Это я знаю, — улыбнулся Коровьев.
— Откуда? — спросил я.
— Потом скажу, — быстро ответил мой старый знакомый. — Сначала давай доложим о твоей самостоятельности. Нужно сообщить Штерну. В следующий раз ничего не предпринимай без него.
— Но как бы я с ними связался? — оправдывался я.
— Это поправимо, — рассмеялся он. — Значит, говоришь, потерял компьютер. Давай дам тебе новый, в целлофане. У меня их столько, что мне не жалко. Впрочем, тебе его всё равно придётся отработать.
В манерах Михаила Петровича не осталось ничего величественного, он снова был хитрым весёлым старичком. Он встал с кресла, открыл нижнюю секцию шкафа и вынул одну из многочисленных одинаковых коробок. Потом открыл другой шкаф и достал оттуда ещё одну маленькую коробочку с похожим дизайном. Он вручил мне обе упаковки, взял с камина циркуль и довольный уселся рядом.
— Новая модель! — гордо сказал Коровьев. — Мы сделали их ещё тоньше, разрешение подняли и установили туда пять ядер. Пикожучки ещё в разработке, но наушники уже беспроводные.
— Спасибо, — сказал я, понимая, что скоро мне предстоит встреча с Тринити и Штерном.
Я попытался распаковать красивые коробки с изображением планшета и телефона, но прозрачная плёнка была очень прочной, а язычка для вскрытия я найти не мог.
— Дай сюда, — улыбнулся Михаил Петрович.
Он взял коробку, высунул язык, перевернул её и провёл острым концом масонского циркуля под крышкой. Целлофан щёлкнул и легко разрезался по всему периметру.
— Вов, ты давай сам разбирайся с шефом, а я пойду, проверю, как там дела внизу. Никуда не уходи.
Михаил Петрович снова встал, посмотрел в зеркало над камином и, как будто надевая маску, сделал строгий, торжественный вид. Он зыркнул на меня пугающим взглядом и привычным движением открыл, а потом закрыл за собой дверь, повернув ключ с той стороны.
Я открыл коробку и достал новенький компьютер. Снял с экрана самоклеящуюся плёнку и, включив его, удивился, что батарейка заряжена. Экран ожил и показал знакомую заставку. Захотелось срочно выключить планшет, чтобы сначала придумать, что сказать Тринити, но я удержался. Я отложил планшет на соседнее кресло и стал смотреть, что ещё входило в комплект.
Там лежали наушники, которые были похожи на небольшие поролоновые шарики. Судя по инструкции, они заталкивались пальцем глубоко в слуховой канал. Интересно, а как их потом доставать? Нужно было им сделать небольшие верёвочки, которые бы торчали из ушей. Хотя нет, лучше уж так. От этой мысли я рассмеялся и продолжил читать инструкцию по использованию наушников.
Оказалось, что на шею надевается петля с проводом, который уходит к небольшой коробочке, которая закрепляется на поясе. Похоже, сигнал от планшета беспроводным путём идёт к коробочке, а она через петлю на шее передаёт сигнал к маленьким шарикам в ушах. Жаль, что пикожучки ещё не изобрели. Носить на шее петлю из провода, означало, что нужно ходить постоянно в рубашке и галстуке.
Я сделал всё как по инструкции, взял планшет в руки и сказал:
— Тринити, ты там?
— Да, — ответила она.
— Как дела? — спросил я, пытаясь понять её настроение.
— Нормально, — ответила Тринити и замолчала.
— А я скучал по тебе, — улыбнулся я.
— Понятно, — безучастно ответила Тринити.
— Ты обиделась? — спросил я.
— А ты как думаешь? — без эмоций спросила она.
— Думаю, ты злишься, что я вступил в масоны без вашего ведома, — сказал я, решив не ходить вокруг да около.
— Ты всё-таки это сделал? — удивилась Тринити.
— Это плохо? — спросил я.
— Это замечательно, — более тёплым голосом ответила она. — Рано или поздно мы бы отправили тебя в масоны.
— Штерн, когда узнает, он будет злиться? — осторожно спросил я.
— Он уже знает, — рассмеялась Тринити. — Коровьев никогда не будет долго скрывать от своего шефа того, что знает.
— Злится? — спросил я.
— Ну, не без этого, — спокойно ответила она.
— А ты можешь включить свою камеру? Я бы хотел тебя видеть, — попросил я.
Вместо ответа экран затемнился, Тринити отошла от камеры и села в кресло. Она снова была в белом халате. У неё был безмятежный вид. Я думал, они будут долго злиться на мою самостоятельность, но, похоже, вступление в масоны входило в их планы.
— Тринити, помнишь, ты говорила, что вы никак не можете внедриться в организацию, которая строит большой мировой заговор? — спросил я.
— Я это говорила? — удалённо вскинув брови, ответила Тринити и улыбнулась.
— Ну, ты рассказывала, что не все люди, которые рождаются, потом умирают. Ты говорила про недостачу. Ты говорила, что некоторые большие политики, умирая, не испускают волн, и вы не можете скачать их дамп.
— Ну, типа того, — по-молодёжному ответила Тринити и отпила чай из аккуратной прозрачной кружечки.
— Коровьев и я вступили именно в эту организацию? Это масоны? — спросил я.
— Мы не знаем, — ответила Тринити. — Коровьев подобрался ближе к ответу, но мы ещё не уверены. Может, масоны, может, более высокая организация. Поживём — увидим. Если ты теперь будешь нас слушать, то сможешь помочь.
— Вы знаете, что мой планшет и телефон украли, и я не мог связаться с вами? — спросил я. — Мне некого было слушать.
— Кстати! — подвинув кресло поближе, начала говорить Тринити. — Ты нашёл любовь всей своей жизни?
Я немного замялся, посмотрел на потолок, а потом ответил:
— Да.
— И как впечатления? — улыбнулась Тринити. — Смог её влюбить в себя?
— Тринити, у людей всё не так быстро, — попытался объяснить я.
— Володя, если ты будешь мне рассказывать в таком темпе, то у планшета батарейки сядут, — пошутила Тринити. — Не томи. Мне очень интересно.
— Только ты никому не говори, — попросил я. — Понимаешь, я в небольшом затруднении.
— Продолжай, — кивнув головой, сказала Тринити.
— Похоже, не надо мне было ждать Юлю столько лет, — опустив глаза, сказал я. — Мы встретились с ней в колледже всего несколько раз, но я успел немного разочароваться.
— И что тебе не понравилось? — не к месту улыбаясь, спросила Тринити.
— Она хорошая, красивая, сексуальная, — попытался объяснить я. — Но, понимаешь, я не могу понять своих чувств. Она мне чужая. Мы больше не близки с ней. Может, это потому что она меня не помнит. Может, просто времени мало прошло.
— И что ты намерен делать? — продолжая улыбаться, сказала Тринити.
— Буду, наверное, ещё пытаться вспомнить былые чувства, — вздохнул я. — Но ты не представляешь, какое это разочарование. Чувствую себя лузером. Ждал, надеялся, а всё оказалось по-другому. Неужели любовь проходит?
— Ты же человек, тебе лучше знать, — рассмеялась Тринити. — Только ты немного глуховат к своим чувствам, как я посмотрю.
— В каком смысле? — удивлённо спросил я.