— Смелое утверждение, — улыбнулся я.
— Я знаю, о чём говорю, — серьёзно сказал Мартин. — Видел на грузовиках три буковки: «TIR»?
— Видел, только не знаю, что это означает, — ответил я.
— Это расшифровывается «Международные дорожные перевозки», — объяснил Мартин, посмотрев вверх на филина. — Эта система действует в 65 странах и принята была в 1975 году при помощи ООН. Это запутанная транзитная таможенная система. Основной смысл которой, в том, чтобы многократно не досматривать груз на разных таможнях. Контейнеры могут быть опечатаны и, не дай Бог, кому то взбредёт в голову досмотреть груз. Это будет международный скандал.
— Ты думаешь на фурах с надписью «TIR» возятся наркотики? — удивился я.
— Я слежу за новостями и ни разу не видел, чтобы в фуре с надписью «TIR» были найдены наркотики, — ответил Мартин. — Именно это и доказывает мне, что это самый лучший путь глобальной переброски наркотиков из страны в страну. Ты представь, в организацию TIR входит больше 50 000 перевозчиков и они ежегодно, более 5 000 000 раз пользуются правом ускоренного оформления таможенных документов. Среди этой громады грузовиков, легко провезти десятки грузовиков с наркотиками. Тем более что опечатанные контейнеры этой организации, могут двигаться и железной дорогой и паромами.
— И как тогда ООН объясняет необходимость в этом гиганте? — спросил я.
— Фрукты, — рассмеялся Мартин.
— Что фрукты? — спросил я.
— Европейская экономическая комиссия ООН в 1975 году сказала, — начал объяснять Мартин, — что фрукты и другие скоропортящиеся продукты, не могут ждать многочисленных таможенных проверок. Поэтому достаточно досмотреть на таможне страны отправителя и опечатав контейнер, отправлять через весь земной шар. А как ты думаешь, стране отправителю выгодно отправлять наркотики соседям?
— Думаю да, — ответил я. — Всё же это огромные деньги. Отправляешь отраву соседним странам, они от наркотиков тупеют, слабеют, ещё и деньги тебе взамен отправляют. Причём регулярно и добровольно.
— Правильно мыслишь, — похвалил Мартин. — Если хочешь убедиться в объёмах денег, которые крутятся в этой сфере, взгляни на китайскую золотую биржу в Гонконге.
— А что там такое? — спросил я.
— Китайцы являются крупнейшими потребителями наркотиков, — начал объяснять Мартин.
— Не правда, — перебил я. — Крупнейший потребитель наркотиков — Россия.
— Вот, что за привычка не дослушивать, — нахмурился Мартин. — Я имею в виду, что Китайцы являются крупнейшими потребителями наркотиков, которые расплачиваются золотом.
— А почему золотом? — спросил я.
— А кому нужны их деньги? — улыбнулся Мартин.
В это время, позади нас снова послышалось знакомое покашливание. Официант с сонными глазами принёс нам термос с двумя чашками и по большому кусочку торта. Он дал нам всё это в руки, отошёл на минуту и вернулся с маленьким столиком и двумя складными стульчиками. Расставив всё это возле костра, он забрал у нас кружки и термос и разлил вкусно пахнущий кофе сорта «Молд».
— Сколько сейчас времени? — спросил Мартин у официанта, увидев на его руке часы.
— Час ночи, — улыбнулся официант.
— Спасибо, — поблагодарил я.
Официант подбросил сразу четыре полена в костёр, мельком глянул на возвышающуюся статую Филина, неловко перекрестился и ушёл в сторону замка. Мы пересели в комфортные складные стулья, за что наша поясница выбила у организма порцию эндорфинов, и мы почувствовали себя гораздо лучше. Мартин взял чашку кофе и с удовольствием отпил.
— Отличный кофе, — сказал он. — Как вы умудрились его сделать?
— Секрет хранится в строжайшей тайне, — тихо сказал я. — Не могу же я тебе рассказать про новозеландские бактерии.
— Новозеландские? — спросил Мартин.
— Это секрет, — рассмеялся я. — Расскажи лучше про биржу золота в Гонконге.
— Хорошо, — сказал Мартин, отправляя маленький кусочек торта в рот. — Если ты зайдёшь в интернет и посмотришь на график цены золота на этой бирже, ты увидишь сезонные колебания цены. И они полностью совпадают с сезонами урожайности мака и конопли. Плюс зависят от колебаний спроса на наркотики.
— А почему именно китайская биржа? — спросил я, отпив кофе.
— Ты, похоже, плохо учил историю, — улыбнулся Мартин, пытаясь аккуратно снять с торта розочку. — Про опиумные войны слышал?
— Напомни, — попросил я.
— Ну, правильно, откуда тебе знать, как начиналась крупнейшая наркомафия в мире, — рассмеялся Мартин. — В конце восемнадцатого века, Англия столкнулась с тем, что все её деньги, драгоценности, меха и так далее, уходят в Китай в обмен на чай, шёлк и золото с серебром. Китайцев много, а им от Англии ничего не нужно. Непорядок! А Англия нуждалась в китайских товарах и растрачивала на них все свои богатства. Нужно было срочно, что-то делать.
— Очень интересно, — сказал я. — Ты стал талантливым экономистом, похоже, мне с тобой повезло.
— Тут ты прав, — довольно хмыкнул Мартин. — Англичане понемногу стали приучать китайцев курить опиум.
— А где они его брали, и что это такое? — спросил я.
— Его производят и по сегодняшний день, — начал рассказывать Мартин. — Сначала с мака собирают высохший на солнце сок, ну а потом из этого делают опиум. Производят его в «Золотом Треугольнике», в который входит и северный Таиланд. Англичане возили опиум из Индии, Таиланда и других стран в Китай и приучали местных крестьян курить.
— И как, приучили? — спросил я.
— У китайцев жизнь была не сахар, — начал Мартин, — поэтому они с радостью приняли то, что облегчало им жизнь. Курение опиума вошло в китайскую культуру, не без помощи англичан. Они, кстати, пытались и японцев приучить, но у них ничего не получилось.
— Почему не получилось? — спросил я.
— У японцев очень мощная культура, — уважительно сказал Мартин. — А страна с сильной религией, культурой и устоявшимися традициями, хорошо сопротивляется всем вмешательствам. Так что технология подсаживания страны на наркотики, начинается с разрушения образования, религии и культуры.
— Как всё сложно, — улыбнулся я.
— Ну, как ты понимаешь, этим занимаются совсем не дураки, — серьёзно сказал Мартин. — Технология отработана веками.
— Странно, что технология защиты от этого, не развивается веками, — нахмурился я.
— Деньги, — коротко сказал Мартин, потерев пальцы друг об друга.
— Наверное. В правительствах очень мало альтруистов, — резюмировал я.
— Да, от них избавляются первыми, — улыбнулся Мартин. — Поэтому, если задумал бороться с наркотиками серьёзно, найми телохранителей и будь осторожен.
— Лучше расскажи про «опиумную войну», — перебил я.
— Китайское правительство было альтруистами, — продолжил Мартин, — поэтому, узнав, что половина крестьян курят опиум и отдают за него бешенные деньги, ввело запрет на наркотики. Китайцы закрыли все порты, кроме одного и запретили иностранцам выходить на берег. Весь груз тщательно досматривался, чтобы не допустить торговлю опиумом. Англичане сразу запаниковали, так как Британская корона лишилась львиной доли доходов.
— Ты хочешь сказать, что раньше страны не скрывали своих замыслов? — спросил я.
— А зачем им скрывать? — улыбнулся Мартин. — Страны открыто враждовали друг с другом. Войны, захваты чужих территорий, убийства — это было в порядке вещей.
— Жестоко, — резюмировал я.
— Ошибаешься, — серьёзно ответил Мартин. — Сейчас, в мирное время погибает больше людей, чем раньше в военное. Технологии убийств развиваются. Наркотики производить и продавать легче, чем раньше.
— И что сделала Англия? — спросил я.
— Китайцы ввязались в «опиумные войны», — продолжил Мартин. — В результате этих войн, Китай не только потерял остров Гонконг и Коулн, но и вынужден был согласиться с неограниченным импортом опиума в Китай.