— Буду, если есть, — по-дружески радуясь, сказал я.
Аполлион достал из внутреннего кармана пиджака две сигары, завёрнутые в бумагу и нож для обрезки кончиков. Потом из другого кармана достал длинный коробок спичек.
— Ты теперь мэр Лос-Анжелеса? — не отрываясь от подготовки к дымопусканию, спросил Аполлион.
— А ты теперь будущий президент? — улыбаясь, спросил я.
— Похоже на то, — увлечённо разворачивая сигары, сказал Аполлион. — Дашь денег старому товарищу?
— Дам, — кивнув головой, сказал я. — Мне для друзей ничего не жалко.
— Ты всегда был правильным парнем, — сказал Аполлион, протягивая мне развёрнутую сигару и нож.
Я отрезал кончик, накрошив на столе и смахнув пыль в ладонь. Потом высыпал этот мусор на обложку одного из блокнотов и понюхал сигару. Пахло по прежнему. Грегори сидел молча и смотрел на свои ладони, прижатые снизу к стеклу стола. Было ощущение, что он нас совсем не слушает.
— Ты с Тринити общаешься? — спросил я.
— А ты? — вдруг насторожившись, спросил Аполлион.
— Я с ней и со Штерном поссорился, — нахмурился я.
— Я тоже не общаюсь, — расслабившись, сказал Аполлион, ловко отрезав кончик сигары и взяв в руки зажигалку. — Они нас обманывали в прошлой жизни.
Голос сквозь наушники проходил качественно, шипение было очень тихим. Я попробовал снять наушники, и сразу был оглушён внешними звуками белого шума из чемодана.
— Слушай, зачем тебе эти наушники и чемодан? — спросил я.
— У нас тут глушилки, шипелки, сопелки и шумелки, — улыбнулся Аполлион, крутя сигару и поджигая кончик со всех сторон. Он замолчал, вдыхая дым короткими затяжками, потом продолжил. — Всё для того, чтобы обмануть Тринити.
— Ты настолько нагрет на неё? — спросил я.
— Конечно! — нахмурился Аполлион. — Мы должны остановить её. Если ты поможешь, будет отлично.
— А что она тебе сделала? — спросил я.
— Надю помнишь? — спросил Аполлион.
— Помню, — ответил я, вспоминая Дашину близняшку.
— Эти придурки, поменяли ей тело, — со злостью сказал Аполлион и выпустил мощную струю дыма.
— И она стала некрасивой? — спросил я, понимая, что у Нади, теперь внешность моей бывшей Юли.
— Да, причём тут это? — нахмурился Аполлион, кинув мне зажигалку. — Она красивая, даже очень. Мы с ней даже поженились, но зачем так делать?
— Ты будешь смеяться, — улыбнулся я, после того как зажёг свою сигару. — Но в теле Даши, которая близняшка твоей Нади, сидит моя Юля. И мы с ней тоже поженились. Поэтому я тоже нагрет на Тринити и Штерна.
— Это не самое страшное, — оглянувшись вокруг, начал Аполлион. — Тринити и Штерн не те, за кого себя выдают.
Я, конечно, уже знал злой замысел Тринити и Штерна, но мне было интересно послушать это от Аполлиона.
— Рассказывай, — попросил я, поправив наушники.
Замысел
Грегори оживился на своём месте и стал внимательно слушать Аполлиона. Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошёл охранник. Он нёс небольшой поднос с двумя чашками, печенье и пряники. Когда он расставил всё это на столе и удалился, я взял в руки один из пряников и стал с интересом рассматривать.
— Тульские, — улыбнулся Аполлион. — Подруга присылает из России.
— Я её знаю? — спросил я.
— Танюху? — рассмеялся он. — Конечно, знаешь. Она тут вспоминала про тебя, даже привет передавала.
— Ей тоже привет передавай, — сказал я, с улыбкой вспоминая шелбаны и толчки от Тани.
— Я тут пытался вспомнить, как она тебя называла, но память как отшибло, — щёлкая пальцами и глядя в потолок, сказал Аполлион.
— Воля, — улыбнулся я. — Но сейчас все зовут меня Уильям или Бил.
— А меня тут зовут Пол, — равнодушно сказал Аполлион. — А вот Танюхе повезло, ее, как звали Танюхой, так и продолжают. Скучаю я по России.
— Я тоже, — улыбнулся я. — Особенно по той, где были коины.
— А что, есть и другая? — заинтересовался он, потом рассмеялся и продолжил. — Ты жил в нескольких Россиях?
— Да, нет, — глупо улыбнулся я, поняв, что Аполлион не знает про мои прошлые жизни. Он помнит меня, лишь по 36 веку в социальной сети Ковчег.
Я попытался запомнить, что не нужно раскрывать эти темы. Грегори внимательно посмотрел на меня и, качая головой, стал делать быстрые вращательные движения указательным пальцем, давая понять, что нужно ускоряться. Я кивнул ему головой и спросил:
— Пол, давай про замысел Тринити и Штерна. Что ты узнал и откуда.
— Пообещай, что никому не расскажешь, — попросил Аполлион.
— Обещаю, — сказал я, понимая, что обману своего старого друга.
— То, что они, это деревья, ты знаешь? — спросил он.
— Знаю, они сами рассказывали, — улыбнулся я.
— Чёрт! Тебя ничем не удивишь, — расстроился Аполлион, размешивая четыре кусочка сахара в чае.
— Про социальную сеть из деревьев, я знаю. Рассказывай дальше, — попросил я.
— А их конечный замысел знаешь? — спросил он.
— Продолжай, — кивнув головой, сказал я.
— Они всем говорят, что собираются победить вирус ВПЧ и распространить человечество по всем пригодным для жизни планетам, — тихо начал рассказывать Аполлион.
— А это не так? — удивился я, услышав знакомый замысел.
— Будь всё так, — вздохнул Аполлион, — я бы стал их первым помощником. Но нельзя им всем верить. Они говорят то, что им выгодно. Они нами манипулируют. Оно и логично, зачем деревьям помогать людям?
— Давай дальше, — попросил я.
— Так вот, — продолжил Аполлион, разламывая пряник. — Деревья поняли, что люди слишком расплодились на планете. Человечество потребляет неразумное количество невосполнимых ресурсов. Та энергия, которую природа копила триллионы лет, разбазаривается на развлечения. Люди, как ученики из класса которых, вышла учительница. Они бесятся, суетятся и сходят с ума.
Грегори сидел и внимательно смотрел на Аполлиона, кивая головой. Он давал понять, что уже не раз говорил мне то же самое про Тринити и Штерна. Я не мог раскрывать присутствия в моей жизни Грегори, так как разглашение этой информации без его согласия, сразу отключило бы мой мозг. Аполлион продолжал:
— Хуже всего стало тогда, когда люди разведали существование нефти. Если в 1900 году, доля потребления нефти в общем потреблении энергоресурсов, была всего 3 %. То сейчас, люди больше половины энергии берут из нефти. Причём людям выгодно, что этот ресурс невозобновляемый.
— Почему выгодно? — удивился я.
— Тут онология с золотом, — продолжил Аполлион. — Чем меньше золота на планете и чем больше его расход, тем цены на него дороже. И если ты владеешь золотоносными рудниками, тебе выгодно уменьшение добычи золота на планете.
— Хочешь сказать, что люди специально увеличивают долю использования нефти? — спросил я.
— Конечно, — улыбнулся Аполлион. — Уже давно разработана технология, которая позволяет добывать энергию, практически бесплатно. Но её разработки всеми путями приостанавливаются. Те, кто владеет скважинами, как наркодилеры, тратят огромные деньги на выкуп этих технологий и замораживают их разработку.
— А что за технология? — спросил я. — Ядерные реакторы?
— Ядерные реакторы, — начал рассказывать Аполлион. — Это сжигание денег в топке, чтобы добыть тепло. Урана, который может использоваться в реакторах, на земле очень мало. Причём люди об этом ещё не знают. Технология, про которую я говорю — перевернёт всю экономику мира.
— Заинтриговал, — улыбнулся я.
— Уже сейчас, ядерная энергетика вредна, — продолжил он, — она избавляет малые страны от зависимости. Мировому правительству это не выгодно.
— Мировому правительству? — спросил я.
— Ну да, — улыбнулся Аполлион. — Ты думаешь, действия стран в мире хаотичны? Ты думаешь, каждая страна действует по собственному сценарию? Хочу тебя разочаровать.