революция, точнее, ее социальные, политические и культурные последствия.
Успехи науки в конце XIX —начале XX в., казалось, давали все основания полагать, что по мере ее развития и
внедрения в обыденную жизнь сознание человека «очистится» от всякого рода иллюзий и утопий и приобретет
«прозрачность» и ясность, присущую математическим и
физическим формулам. Однако последующий ход событий
показал иллюзорность самих этих ожиданий. Как подтвердила история XX в., в условиях социально-противоречивого
мира научно-технический прогресс не только не препятствует формированию утопического сознания, но в известном смысле способствует этому процессу.
Успехи науки и техники благоприятствуют распространению представлений о всемогуществе современного человека, о едва ли не безграничных возможностях, открывающихся перед ним во всех сферах жизнедеятельности, о его
способности реконструировать мир в соответствии с произвольно заданными установками.
206
Изменения в сфере науки и техники происходят несравненно быстрее, нежели в социально-политической и экономической жизни, принципы организации которой отличаются относительной стабильностью. НТР, таким образом, усиливает асинхронность ритма и динамики различных
«потоков» внутри социального времени, способствует распаду относительно устойчивых и ставших привычными связей между индивидами, сложившихся на предшествующих
этапах общественного развития. А это рождает в общественном сознании некоторых слоев американского буржуазного общества12 иллюзорное представление о возможности
произвольного разрыва существующего социально-временного континуума, ускорения социальных процессов, освобождения от «тирании» времени и истории, что создает
благодатную почву для формирования утопического сознания и осуществления утопических экспериментов.
Существенным фактором эволюции американского
утопического сознания в послевоенный период стало изме-
12 Способствуя перестройке социальной структуры капиталистического общества, НТР стимулирует расширенное воспроизводство слоев, особенно предрасположенных вследствие своего социального положения и детерминируемого им типа сознания к
утопическому взгляду на общественные процессы. Это относится, в частности, к некоторым группам квалифицированных специалистов («профессионалов»). Лишаясь прежнего привилегированного статуса (или самой возможности обретения такового), определенная часть представителей этого слоя испытывает
потребность либо «бежать» из существующего мира, либо переделать его в соответствии с собственными, как правило технократическими, представлениями о социальном идеале. В какой-
то мере сказанное относится и к тем представителям рабочего
класса и городской мелкой буржуазии, которые по уровню производственной квалификации не отвечают новым требованиям, предъявляемым современным производством.
Перестройка социальной структуры неизбежно сопровождается разрушением традиционных связей между классами, ростом отчужденности между старыми и вновь возникающими
профессиональными группами, которая подкрепляется неизжитыми (а подчас умышленно культивируемыми) этническими, религиозными, профессиональными предрассудками.
Наконец, нельзя не отметить, что в условиях современного
американского общества НТР усиливает частичный и опосредованный характер приобщенности работника к трудовому процессу. Работник не видит конечной цели своей конкретной деятельности, реальных производственных связей, в которые он
вплетен, он не ощущает органической связи с производственным целым. В итоге индивид оказывается лицом к лицу с миром, который предстает в его сознании как внешне «организованный» хаос, конгломерат не связанных воедино элементов.
А это, как мы знаем, благодатная почва для конструирования
утопических социальных проектов.
207
нение политической структуры мира и места США в сооб
ществе наций.
Образование мировой системы социализма, выход на
историческую арену развивающихся стран, возникновение
новых форм международной интеграции, научно-технический прогресс и появление новых видов оружия существенно изменили соотношение сил в мире, взаимозависимость
и судьбы наций. Концепция «американской исключительности», глубоко укоренившаяся в национальном поличе-
ском сознании, оказалась поколебленной13. Нужно было переосмыслить представления о себе и о других, о путях развития Америки и ее месте в новом, быстро изменяющемся
мире, чтобы в конечном счете сконструировать социополитические концепции, способные удовлетворить требования
и ожидания различных социальных и политических групп
американского общества. Решение данной задачи неизбежно стимулировало утопическое сознание, и, как показали
70-е годы, породило целый спектр утопических проектов.
Американские исследователи приняли активное участие
в развернувшейся в 70-х годах под эгидой Римского клуба
работе по созданию моделей «нового» («альтернативного», «преферентного») «мирового порядка» 14. Направленные
по замыслу на предотвращение мировых конфликтов и решение ряда глобальных проблем (продовольственная проблема, защита окружающей среды и т. п.), эти проекты
предполагали осуществление мероприятий, которые не
согласовывались с объективными тенденциями международного развития15 и, как верно замечает Йен Кларк, представляли новую волну глобальных утопий 16.
13 «Ныне вместе с концом империи, ослаблением мощи, утратой
веры в будущее нации,— писал Д. Белл в 1976 г.,— исчезла и
вера в американскую исключительность» (Bell D. The End of American Exceptionalism.— The Public Interest, 1975, Fall, N 41, p. 197).
14 Важную роль в глобальном моделировании играет сегодня нью-
йоркский Институт мирового порядка, объединяющий ученых
различных стран и разрабатывающий альтернативные модели
мировой организации.
15 См., например: Тинберген Я. Пересмотр международного порядка. М., 1980; Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980.
Утопизм этих проектов, подчеркивает Й. Кларк, не в их неосуществимости, а в «структуре аргументов относительно необходимости реформ», в способе обоснования последних. Кларк выделяет «четыре взаимосвязанные черты утопизма», присущие в
большей или меньшей степени проектам «нового мирового порядка». Это «вера в прогресс»; «недетерминистский взгляд на
мир», т. е. вера в возможность и способность человека «подтолк-
208
Стимулируя развитие утопического сознания, новые
явления международной жизни не могли не отразиться
также и на содержании утопических идеалов, разрабатывавшихся в русле новых концепций.
Естественным следствием веры в «американскую исключительность» и неизбежно вытекающего отсюда исторического снобизма был провинциализм американского утопического сознания, находивший подкрепление в политике
изоляционизма. В отличие от европейских утопистов, которые мыслили, как правило, глобально и стремились переделать весь мир, американские утописты на протяжении
нсего XIX и начала XX в. мало «болели» проблемами
остального мира17: предполагалось, что сам этот мир—если он хочет добиться успеха — должен внимательно следить за тем, что происходит в Соединенных Штатах и следовать их примеру. Теперь с осознанием того, что Америка
лишилась «исключительного» положения в международном
сообществе наций и реже, чем прежде, рассматривается за
рубежом как образец для подражания, что будущее США
во многом зависит от судеб других стран мира, представляющего собой взаимосвязанное целое, намечаются определенные изменения как в масштабах, так и в содержании
«моделей мира», конструируемых американскими утопистами 18.
Все эти явления — эволюция американского капитализма и углубление его противоречий, НТР и вызванные ею
социальные последствия, изменение политической структуры мира и динамики его дальнейшей трансформации —не только стимулировали утопическое сознание, но и при-