Отсюда, конечно, еще не следует, что в современной
американской литературе вообще не существует произведений с четко выраженной антиутопической установкой.
Вот сюжет повести известного американского писателя-
фантаста Р. Шекли «Билет на Транай». Герой повести.
Марвин Гудмен, узнает о существовании («там, далеко
за галактическим вихрем») утопической страны Транай.
«Транай — обильная, миролюбивая, процветающая, счастливая страна, населенная не святыми, не скептиками, не
интеллектуалами, а людьми обычными, которые достигли
Утопии» 85.
После долгих мытарств Гудмен добирается до этой
земли обетованной. Сначала она его очаровывает, но посте-
84 Maloney J. Op. cit., p. 115.
S5 Шекли P. Рассказы, повести.— В кн.: Библиотека современной
фантастики. М., 1968, т. 16, с. 167.
299
пенно он постигает смысл и цену утопии. На Транае «нет
преступности», но, как выясняется, только потому, что-
преступников просто не называют преступниками, а человек, убивший пятерых, именуется «потенциальным убийцей». Нет на Транае «полиции, судов, судей, шерифов, судебных приставов, палачей, правительственных следователей. Нет ни тюрем, ни исправительных домов, ни других
мест заключения» 86 — нет потому, что правосудие легко и
быстро вершится представителями власти с помощью бесшумной дальнобойной винтовки с телескопическим прицелом. Произвол и ошибка полностью исключены, ибо согласно определению и неписаным законам каждый, кого
ликвидировал представитель власти, является «потенциальным преступником»87. Транайцы создали «стабильную
экономику без обращения к социалистическим, коммунистическим, фашистским или бюрократическим методам», основанную на распределении богатства «без вмешательства правительства»88. Однако очень скоро обнаруживается, что все распределение и перераспределение богатств
осуществляется с помощью лучевого пистолета....
Словом, Марвину Гудмену было над чем задуматься.
«В голове у него царил кавардак... что же такое Транай —Утопия? Или вся планета — гигантский дом для умалишенных? А велика ли разница? Впервые за свою жизнь
Гудмен задумался над тем, стоит ли добиваться Утопии.
Не лучше ли стремиться к совершенству, чем обладать им?
Может быть, предпочтительнее иметь идеалы, чем жить
согласно этим идеалам?» 8\
В этих рассуждениях Шекли, вложенных им в уста
своего героя, с предельной четкостью выражено кредо антиутописта и формула антиутопии. Однако, несморя на
существование отдельных литературных антиутопий, анти-
утопическая традиция в США остается пока еще мало развитой. Как считает Ю. Вебер, причина этого в том, что
Соединенные Штаты, испытав — быть может даже в большей степени, чем другие страны, — отрицательные последствия технического прогресса, не пережили еще такие
социальные и политические катаклизмы, какие выпали на
долю Европы, а милостивая историческая судьба не способствует рождению антиутопического духа. «Американцы
86 Там же, с. 171.
87 Там же, с. 203.
88 Шекли Р. Указ. соч., с. 171.
89 Там же, с. 205, 206.
т
по-настоящему еще не разочарованы возможностями, открывающимися перед ними в политической сфере. Они
создали горькую утопическую сатиру — «Бунт пешеходов»
Д. Н. Келлера, «Зеленее травы» Уорда Мура, «Гигантский
восковой шар» С. Мид, но ужасные и преисполненные
отчаяния характерные черты антиутопии мы находим только в произведениях «технологов» — Брэдбери, Воннегута, Азимова и других писателей, которые видят, как
машина берет верх, как человеческая личность, инициатива и фантазия тонут в море технических приспособлений...
Американская антиутопия проникнута тем же духом отчаяния, поражение индивида в ней столь же очевидно, но своей
цели она достигает иными средствами, с помощью иных
сюжетов и трактовок, которые сами по себе отражают иной
опыт авторов» 90.
Хотя Ю. Вебер не всегда проводит четкую грань между
негативной утопией и антиутопией, он дает в общем точную оценку состояния развития антиутопии в США. Слишком мало еще пережила и перестрадала Америка, слишком
поверхностен и порою наигран ее пессимизм, слишком
легко до сих пор удавалось ей решать проблемы, над которыми билась капиталистическая Европа, чтобы в ней
могла сложиться сильная, обладающая большим эмоциональным зарядом, а главное влиятельная антиутопическая
литература. Но теперь времена меняются быстрее, чем несколько десятилетий назад. Все шире пробивает себе путь
в национальное сознание представление об утрате «американской исключительности», якобы присущей Америке, все
уже становится пространство для исторического маневра, а значит, все более острыми и напряженными будут становиться противоречия, с которыми придется столкнуться
Америке «дома и за границей» в ближайшие десятилетия.
Общий кризис капитализма сулит Соединенным Штатам
немало потрясений и разочарований, которые не пройдут
бесследно для национального сознания и рано или поздно
породят более мощный и колоритный антиутопический
этос, который будет существовать в борьбе с утопическими
настроениями и ориентациями, с попытками осуществить
па практике новые утопические идеалы.
90 Weber Е. The Anti-Utopia of the Twentieth Century.— In: Utopia.
Ed. by Kateb G. N. Y., 1974, p. 86.
§ 3. Официальная и народная утопия
в современной Америке
Изменения, происшедшие в мире на протяжении последних десятилетий, нашли отражение на всех уровнях
социально-утопического сознания, в том числе на уровне
официальной и народной утопий.
Новый этап в развитии американской официальной
утопии связан с деятельностью администрации Дж. Кеннеди. Справедливо полагая, что наступающие 60-е годы
будут «революционными и ответственными»91, Кеннеди
сформулировал знаменитую концепцию «нового фроити-
ра»92, которая должна была способствовать формированию
в сознании американцев (и всего мира) нового образа Америки и новых национальных целей, очертить контуры нового социального идеала. Этот идеал хотя и не отличался
принципиально от провозглашенных предшествующими
администрациями лозунгов, однако вносил в них некоторые новые нюансы, отражающие дух эпохи.
Понятие «нового фронтира», выбранное президентом
Кеннеди для обозначения своего официального курса, имело глубокий смысл. Новый президент тем самым как бы
объявлял американцам о том, что «граница», «закрытая»
в последней четверти XIX в., открыта вновь, что есть великие цели, за которые стоит бороться, есть свободное для
экспансии пространство — только теперь в отличие от
XIX в. эта граница пролегает по иным, глобальным, ру-
оежам.
Мировая держава, образец для всеобщего подражания; великая нация, народ которой, вновь преисполненный духа дерзостного поиска, свойственного прежним пионерам, проникает в космос, успешно овладевает вершинами науки и создает самую передовую технологию; страна, покончившая с нуждой, болезнями, нищетой у себя дома и помогающая «свободным людям и свободным правитель-
91 См.: Иеаняп Э. А. Белый дом: президенты и политика. М., 1979, с. 218.
92 В нашей литературе термин «New Frontier» принято переводить
как «новые рубежи». Достаточно точно отражая риторику этой
программы, данный русский термин имеет, на наш взгляд, один
существенный недостаток — он скрадывает ассоциации с фрон-
тиром, на которые рассчитывали авторы этой концепции и тем
самым не дает полного представления об их замыслах.
302
ствам сбросить цепи нищеты»93; справедливый, но строгий страж мира во всем мире, защищающий друзей и способный проучить любого врага. Такими представали контуры нового общества, в которое звал американцев президент Кеннеди и которое он обещал создать с их помощью.