отчужденного, монотонного, изматывающего труда; бежали от бессмысленной, какой она казалась, бездуховной
жизни, всецело подчиненной погоне за успехом, деньгами, вещами; бежали из гигантских, перенаселенных городов, отделяющих человека от природы...
Хотя коммунитарное движение 60—70-годов породило
тысячи общин и охватило практически все штаты страны
(особенно Калифорнию), жизнь большинства из них была
недолгой и в среднем пе превышала один — два года 15.
Тому было несколько причин. Во-первых, общее ускорение
темпов общественного развития и связанное с ним сокращение сроков существования ряда организаций и групп, некогда стабильных и долговечных. Во-вторых, крайне
неоднородный состав большинства коммун, отсутствие
стратегической цели и общего мировоззрения, которое, как
показал опыт коммун прошлого, выполняет важную интегрирующую функцию. Добавим к этому экономические
трудности, с которыми сталкивалось большинство общии
и отсутствие четкой организации, которое снижало — порою
очень резко — эффект позитивных нововведений. «Проблемам, встающим перед коммуной, нет числа, как и сходным с ними проблемам, с которыми сталкивается семья, но коммунам не свойственна склонность восстанавливать
разрушенное,— писал Д. Моуберг.— Болезни, нищета, 14 Советский социолог И. В. Бестужев-Лада, описывая свои впечатления от посещения Линдисфариской коммуны, одной из
«самых устойчивых и авторитетных» городских коммуп США
70-х годов, отмечает: «Членов Линдисфариской коммуны в самом деле объединяет общая идея. Опи чувствуют себя как в
ноевом ковчеге среди океана неприемлемой для них социальной
действительности. И они хотели бы подать человечеству пример
одной из попыток спастись от этой действительности» (Бестужев-Лада И. В. Город, семья, будущее.— США: Экономика, политика, идеология, 1979, № 5, с. 74).
15 Moos R., Brownstein R. Op. cit., p. 42.
317
столкновение мнений относительно использования ограниченных средств, споры между теми, кто зарабатывает деньги, и теми, кто их не зарабатывает, а т^кже борьба за
власть над коммуной — все это способствует их распаду» 16.
Мощным фактором дезинтеграции утопических общин
было и враждебное отношение со стороны «соседей», которые видели в коммунах нарушение «закона и порядка», покушение на нормы и ценности, определяющие их собственное существование. Такая реакция со стороны буржуазного общества была в принципе вполне объяснимой
и закономерной, ибо независимо от того, стремились коммуны к выполнению «модельных» функций или нет, выдвигали они сознательную антибуржуазную альтернативу
или нет, объективно они выступали в качестве альтернативного института, стимулировавшего критическое сознание и ориентировавшего на «выход» за рамки традиционных буржуазных порядков. Снова утопические общины
вступали в конфликт с историей и снова терпели поражение.
Поражение было тем более ощутимым, что современным коммунам пришлось столкнуться с мощной силой, которая в первой половине XIX в. еще не заявила о себе
в полный голос. Речь идет о буржуазном государстве,—прежде всего в лице его репрессивных органов. «Законы, полиция, враждебное отношение со стороны соседей создают сложные проблемы для многих коммун,— пишет
профессор психологии религии Уолтер Кларк.— Они способствуют возникновению обобщенных параноидальных
идей и ощущения опасности, ослабляющих и отравляющих чувство общности, которое по идее характеризует такого рода содружества. Следуя изощренным традициям
инквизиции и современных полицейских государств, некоторые агентства, следящие за соблюдением закона, внедряют, как известно, шпионов и даже агентов-провокаторов
в общины. Нетрудно представить, что меры, принимаемые
для защиты от таких лиц, оказывают отрицательное воздействие на добрые отношения между самими членами
общины, не говоря уже о том, что они создают брешь
между общиной и обществом в целом» 17. В конце концов, просуществовав несколько месяцев или в лучшем случае
лет, коммуна прекращала свое существование, а ее члены
ie Moberg D. Op. cit., p. 285.
17 Clark W. Drugs and Utopia — Dystopia.— In: Utopia — Dystopia.
Ed, by Richter P. Cambr., Mass., 1975, p. 119,120, 31S
«возвращались» fi то саМФе фбщёстйо, которое ойи пытались изменить\или от которого стремились «укрыться» в
своей ненадежной «крепости». Как и в XIX в., буржуазное общество ц государство вновь продемонстрировали
свое могуществоД
К середине 7б-х годов в американском коммунитарном
движении обозначился отчетливый спад18, который совпал
со спадом массовых демократических движений как в
США, так и в других капиталистических странах. Тут сыграли свою роль и отмеченные выше факторы дезинтеграции, и накопленный к тому времени опыт* который был
во многом разочаровывающим, и общее изменение обстановки в стране и в мире в целом; Наступала пора подведения итогов, обобщения накопленного опыта и размышлений.
§ 2. Утопические общины
и поиски социальной альтернативы
Какой же социальный идеал пытались воплотить организаторы и члены утопических общин? Какой тип отношений стремились они утвердить в утопических анклавах
буржуазной Америки? Мы не получим ясных и вразумительных ответов на эти вопросы от самих американских
коммуналистов, ибо лишь немногие из них пытались теоретически обосновать собственные ценностные (и политические) ориентации и сознательно «привязать» их к тому
или иному конкретному утопическому проекту или традиции. И дело даже не в том, что среди них не было мыслителей масштаба Оуэна или Фурье. Дело прежде всего в
скептическом, если не сказать нигилистическом, отношении многих из них к теории как «репрессивному» началу, сдерживающему стихийное стремление людей перестроить
если не общество, то собственную жизнь. Поэтому в большинстве случаев организаторы, а тем более рядовые члены
общины не пытались ни следовать той или иной социальной (пусть даже утопической) теории, ни даже предпринять теоретический анализ собственных -стремлений и идеалов.
Однако, исследуя практику утопических общин, зафиксированную многими очевидцами, равно как и оценки и
18 Согласно оптимистическим оценкам, к концу 70-х годов в США
все еще существовало около тысячи одних только сельских коммун (см.: Moberg D. Op. cit., p. 285). Однако, по-видимому, это
завышенная цифра.
319
впечатления самих коммуналистов, мы вс,е же можем
составить общее представление о ценностных ориентациях
и идеалах, которых придерживалась значительная часть
участников коммун 60—70-х годов, чтобы в конечном
счете соотнести их с определенными утопическими традициями.
При всех различиях в ценностных ориентациях идеал, к осуществлению которого стихийно стремилось большинство коммун, мояшо определить как неотчужденное общество, в котором человек почувствовал бы свою самоценность, избавился от подчинения вещам и другим людям, группам, организациям, в том числе и государству.
Коммуналисты мечтали о сообществе, в котором каждый мог бы рассчитывать на любовь, сочувствие и понимание со стороны других людей и платить им тем же, не
боясь поплатиться за проявленную «мягкотелость». Американский журналист Р. Хурье в своей книге «Снова собраться вместе», написанной на основе личных впечатлений от посещения ряда коммун, рассказывает, как во многих из них он наблюдал отчетливое стремление людей
поддержать друг друга материально и морально, помочь
больным, принять участие в воспитании чужих детей, словом, бескорыстно позаботиться об общем благе19.
Мечтали о сообществе, в котором господствовал бы
свободный, творческий труд, позволяющий раскрыться талантам всех людей и реализовать сущностные силы человека. Как отмечал, в частности, Г. Отто, многие члены общин, которые он посетил, стихийно стремились внести в свой