обитатели утверждают, что она является «бихевиористской» об
323
Твин Оукс, «Скиннер был бы сильно разочарован, если бы
он когда-либо посетил эту лабораторию» 26. Действительно, в общине не удалось достичь главного — осуществить
принцип «подкрепления», на котором настаивал Скиннер, и ее «бихевиоризм» оказался по сути дела не более чем
«вывеской», которая привлекала многочисленных визитеров и помогала общине держаться на поверхности.
Отклонение в своей практике от первоначального идеала было тем более свойственно «нецелевым» общинам, что этот идеал вырисовывался перед ними смутно и по
ходу дела получал в зависимости от обстоятельств различную конкретизацию. Свобода от «отчужденного труда»
нередко оборачивалась нежеланием трудиться вообще27; «освобожденный эрос» — отсутствием упорядоченных сексуальных отношений, что порою создавало напряженность
между членами общины; «отношения сотрудничества» —стремлением одних жить за счет других, «единение человека с природой» — ориентацией на доиндустриальные
императивы и т. п.
Это не было свидетельством принципиальной несостоятельности самих провозглашаемых принципов. Опыт современных американских коммун (как и общин XIX в.) свидетельствовал скорее о несостоятельности методов, с помощью которых пытались осуществить эти принципы, и неадекватности условий, в которых осуществлялись утопические эксперименты.
Однако ценность опыта коммун 60—70-х годов была
не только «негативной». Как и общины XIX в., они оказали положительное воздействие на развитие американского
общества, судить о котором с достаточным основанием мы
сможем, очевидно, только некоторое время спустя, когда
более четко обозначится общий итог их деятельности.
Как уже писалось в советской и зарубежной литературе, 60—70-е годы были отмечены в Америке процессами
формирования новых типов сознания и новых типов личности («социального характера»). Эти типы выкристаллизовывались «в противоборстве различных разнонаправ-
щиной, но что надо просто более широко толковать бихевиоризм.
26 Walker R. Op. cit., p. 597.
27 «Одни практиковали коллективный труд,— пишут об общинах
60—70-х годов Р. Мус и Р. Браунстайн,— другие существовали
благодаря усилиям меньшинства, которое хотело работать, а третьи жили на пособия и подачки со стороны, предпочитая
вовсе не работать» (Moos R., Brownstein R. Op. cit., p. 41).
324
ленных ценностных и политических ориентаций. Ориентации на успех в частнопредпринимательском, бюрократиче-
ски-карьеристском и узкопотребительском вариантах
противостоит стремление личности к саморазвитию, к проявлению инициативы и творчества в общественнополезном труде и социально значимой деятельности...
Ориентации на конкуренцию противостоит ориентация
на сотрудничество и человеческое общение, на создание
форм такой коллективности, развитие которой необходимо
предполагает развитие индивидуальности. Конформистской
ориентации противостоит ориентация на активность личности, на превращение ее в действительный субъект истории и политики, на борьбу за расширение демократии.
Прагматизму, мелкоутилитарному расчету, бюрократической рациональности противостоят поиски личпостыо новых форм рациональности, которые помогли бы понять
объективные потребности и тенденции развития современной истории и современного человека» 28
Существенную роль в формировании новых типов сознания и личности играли утопические коммуны — не
только потому, что через них прошли десятки тысяч молодых, ищущих (и заблуждающихся) людей, которым предстоит шагнуть в Америку XXI в., но прежде всего по той
причине, что эти новые «модели» личности проходили
«испытания» именно в рамках общин. Влияние коммуни-
тариого опыта было в этом отношении гораздо более значительным и устойчивым, нежели теоретических конструкций какого-нибудь Роззака или Рейча, которые во
многом сами отталкивались от опыта, накопленного в утопических анклавах.
Американские авторы отмечают, что современные коммуны оказали влияние на формирование в стране нового
культурного климата, получившего материальное воплощение в так называемой контркультуре, что они способствовали формированию новых культурных ценностей, которые имеют объективно антибуржуазный характер и
способствуют разложению буржуазной цивилизации29.
В этих суждениях есть немалая доля истины. Контркультура как альтернативная субкультура, формирующаяся в рамках нонконформистских социальных групп,—28 Замошкин Ю. А. Личность в современной Америке. М., 1980, с. 245.
29 См.: Melville К. Communes in the Counter Culture. N.Y., 1972; Hourriet R. Getting Back Together.
325
сложное, внутренне противоречивое, неоднозначное по
своим функциям явление. Она формируется за счет разных источников и при помощи различных механизмов.
Американская контркультура 60—70-х годов явилась
результатом критики господствующей культуры, которая
осуществлялась различными социальными силами и группами, в том числе и утопическими общинами. Хотя наиболее вульгарные проявления контркультуры выглядели как
истерическое отрицание культуры как таковой, т. е. как
антикультура, в целом она отражала стихийный бунт сознания мелкобуржуазного типа не против культуры вообще, а против ценностей и ориентаций массового общества
и массовой культуры, против технократического варианта
буржуазной культуры. Отсюда полемическая заостренность
контркультуры против мещанского материального благополучия, накопительства, жизненного успеха, нравственного ригоризма, социального конформизма, равно как и
против «абсолютистских» претензий науки, якобы повинной в становлении «массового образа жизни».
Конечно, контркультура 60—70-х годов не стала массовой, реальной альтернативой господствующей буржуазной культуры. Более того, некоторые ее элементы сами
стали со временем частью культурного истеблишмента
американского общества и были использованы господствующим классом в качестве средства манипулирования
общественным сознанием.
Вместе с тем нельзя не видеть, что в контркультуре
60—70-х годов нашел отражение протест против дегуманизации общественных отношений, бюрократизации общественной жизни, роста отчужденности индивида от общества и т. д. Как справедливо отмечал Кейт Мелвилл, если утопические общины и формировавшаяся на их базе
контркультура не давали решения вопроса о том, в каком
направлении следует идти дальше, как перестраивать общество и его культуру, то, по крайней мере, они указывали на реальные проблемы, существовавшие в американском обществе30, и тем самым выполняли эвристическую и
культурно-критическую функцию.
Сегодня, в условиях подъема так называемой новой
консервативной волны, легко может сложиться впечатление, что с тендепциями, которые десять — пятнадцать лет
назад нашли отражение в коммунитарных экспериментах
30 См.: Melville К. Op. cit., р. 7.
326
й были Зафиксированы коптркулЬтурой, покончено раз й
навсегда, а утопические поиски образов альтернативной
Америки прекратились — по крайней мере на длительное
время. Но такой вывод был бы ошибочным. Несмотря на то
что число коммун за последние годы резко сократилось, а
njc социокультурная роль заметно уменьшилась, поискй
альтернатйвноГо жизненного стиля, альтерн&тйвых ценностей продолжаются31. Зайтра ойи могут подГотойить новую
коммунитарную волну.
31 В качестве примера движения за поиски нового альтернативного жизненного стиля можно указать на так называемое Северо-
Американское движение за добровольное опрощение (North American Movement for Voluntary Simplicity). См. об этом: Steenber-
gen B. van, Feller G. Emerging Life-Style Movements: Alternative to Overdevelopment.— Alternatives, vol. V, N 3, Nov. 1979.
Заключение