В среднем сумма долга кабального редко превышала 5–6 руб. Кабальные слуги из детей боярских могли получить более крупные суммы. Судебник 1550 г. воспретил составлять служилые кабалы на сумму свыше 15 руб. Комментируя Судебник, Б. А. Романов писал, что 15-рублевый максимум был введен, чтобы облегчить детям боярским дело вербовки военных холопов. По мнёнию Б. А. Романова, вербовке подлежали неустойчивые элементы из среды дворян — помещиков, вероятнее всего, из дворянской молодежи и «из забракованных при царском верстании переростков — сыновей детей боярских».[3]
И. И. Смирнов и А. А. Зимин не согласились с точкой зрения Б. А. Романова. И. И. Смирнов считал, что кабальный максимум, как и любая другая сумма долга в кабале, подразумевала «феодально зависимого работника, закрепощенного через кабалу».[4] Однако В. М. Панеях и Ю. Г. Алексеев подтвердили наблюдение Б. А. Романова. Дворянство, отметил В. М. Панеях, не было единственным источником вербовки военных слуг, но среди последних «наверняка было весьма немалое количество именно детей боярских».[5] Спрос на военных слуг, по мнению В. М. Панеяха, начал спадать после окончания Ливонской войны. Если в середине XVI в. положение мелких служилых людей еще не определилось, то к концу века, «после опричнины, мелкие и средние служилые люди обрели уже определенный социальный стандарт и в этот период исчезают основания искать сколько нибудь значительное число их представителей среди вновь закабаленных».[6]
Предположение В. М. Панеяха, будто слой кабальных слуг почти перестал пополняться выходцами из дворянского сословия, плохо согласуется с фактами. Середина XVI в. явилась периодом высшего экономического благополучия для феодальных землевладельцев. С началом «великого разорения» 70–80-х годов дворянское оскудение резко усилилось. Огромное число мелких поместий запустело. Их владельцы не могли более нести государеву службу. Они были подходящим контингентом для вербовки боевых слуг.
В середине 80-х годов в Москве произошли народные волнения, в которых участвовали мелкие служилые люди и боевые холопы.[7] В связи с этим власти в 1586 г. разработали Уложение о кабальных людях. Закон непосредственно затрагивал военное сословие, а потому получил отражение в Разрядных книгах. Разрядная запись гласила, что с 1 июля 1586 г. «начали кабалы имат на служивые люди и в книги записывать».[8] Запись подтверждает, что мелкопоместные дети боярские продолжали поступать на кабальную военную службу и после Ливонской войны. Смысл нового законодательства сводился к тому, что разоренные дворяне получили гарантию против вопиющих злоупотреблений, связанных с их переходом в боярские свиты.[9] Условием кабальной сделки, подлежавшей теперь обязательной регистрации в приказе, стало присутствие лица, давшего на себя кабалу. Если выяснялось, что кабала взята принудительно, сделка объявлялась недействительной.[10] Разрядная запись обнаруживает с полной очевидностью, какую прослойку в первую очередь имело ввиду новое законодательство о кабальных, разработанное в разгар волнений. Власти были напуганы участием в выступлениях военных послужильцев и старались успокоить недовольных.
До поры до времени кабальные люди имели право погасить долг, обозначенный в кабале, и покинуть господина. К концу XVI в. служилая кабала окончательно трансформировалась в кабальное холопство. Уложение 1597 г. аннулировало право кабального на освобождение посредством выплаты долга и тем самым превратило его в холопа. Одновременно Уложение ввело принцип обязательного освобождения кабального после смерти господина и тем самым резко разграничило новый вид холопства, и старые его виды (полное, старинное холопство и др.). Автор специального исследования В. М. Панеях подчеркивает, что власти провели в конце XVI в. «решительную реформу кабалы», руководствуясь следующими экономическими соображениями. К концу века незначительная тенденция к росту крестьянской барщины угасла, и в виду некоторого роста помещичьей усадебной запашки феодалы стали возвращаться «к традиционным способам возделывания барской запашки силами холопов»; в таких условиях власти, реформируя кабальное холопство, все же не решились перестроить его в такую форму зависимости, которая «должна была бы разделить вскоре участь полного холопства», ибо последнее «изжило себя окончательно».[11]