Можно утверждать, что неосознанность этой задачи политической и интеллектуальной элитой России — одна из основных причин острейшего политического и духовного кризиса современного российского общества. Хорошо образованные политики и специалисты, серьезная пресса обсуждают жизненные проблемы страны на языке, непонятном подавляющему большинству, политики малообразованные толкуют эти проблемы посредством демагогических лозунгов, примитивной ругани и разоблачений или популистских обещаний в одночасье исправить положение. Большая часть прессы, теле–и радиопрограмм проявляют поразительные нежелание и неспособность объяснять людям происходящее в обществе, нести в массы экономические, политические, правовые знания, необходимые им в условиях перехода к рыночной экономике, становления новых политических отношений. Подавляющее большинство партий и политических течений, интеллектуалов, пишущих и говорящих на экономические и политические темы, весьма мало озабочены разработкой комплексных конструктивных концепций преодоления кризиса, в лучшем случае пытаются сформулировать программы по отдельным проблемам, вырванным из общего контекста социально–экономической, социально–психологической, политической ситуации в стране. Госаппарат на всех своих уровнях тщательно прячет от народа механизм и мотивы своих действий, которые остаются почти столь же «закрытыми», недоступными для понимания, как и в тоталитарные времена.
Мне могут возразить, что эта социальная и профессиональная безответственность российской элиты в порядке вещей: интересы борьбы за власть, собственность и влияние в условиях ломки старых и генезиса новых общественных структур — фактор психологически куда более сильный, чем требования морали, что моральное социальное сознание вообще не могло сформироваться у поколений, знакомых лишь с опытом разлагающейся бюрократически — «социалистической» системы. Я далек от мысли, что психологию чиновников, политиков, журналистов можно перестроить путем нравоучений. Дело здесь в другом: анализ происходящих в обществе психологических процессов доказывает, что уход элиты от честного, трезвого диалога с народом «работает» против ее собственных интересов. Он порождает хаотичность, непредсказуемость, иррационализм массового общественно–политического поведения, отчуждение масс от государства и других политических институтов, от политической элиты в целом, лишает ее стабильной общественной поддержки и тем самым сколько–нибудь надежных перспектив. Такая ситуация выгодна только «экстремам» — политическим авантюристам, заинтересованным в превращении массы в озлобленную и обезумевшую толпу, готовую к штурму очередных Зимних дворцов и Белых домов.
Вопрос о том, у кого какие интересы, напрямую связан со второй важнейшей областью психологического анализа общественно–политической жизни — с проблемой регулирующих ее потребностей и мотивов. Результаты этого анализа показывают, насколько сложен, противоречив, альтернативен процесс определения людьми своих потребностей и, следовательно, интересов. Ясны и самоочевидны лишь потребности первичные, элементарные — «лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным». В сфере же потребностей более сложных, вторичных, «инструментальных» человеческая психика блуждает в поле неопределенности. Особенно труден путь к определению потребностей социальных и политических, соответствующих им интересов и целей. Опыт психологии — как общей, так и социальной и политической показывает: человеческие побуждения лишь в ограниченной мере контролируются сознанием, в основе их лежат бессознательные, аффективно заряженные стимулы. В общественной жизни и политике они чаще всего рационализируются, концептуализируются, даже воплощаются в масштабные планы преобразований и политическую стратегию, но от этого не обязательно становятся более разумными или конструктивными.
Люди никогда не смогут превратиться в «мыслящие машины», работающие по безукоризненно рациональной программе. Но они — и политики, и рядовые граждане — вполне способны шаг за шагом расширять сферу сознательного контроля за своими побуждениями и эмоциями, мыслями и действиями. Такой контроль тоже связан с императивом личной и социальной ответственности, он предполагает всесторонний и взвешенный анализ проблем экономической, социальной и политической жизни, тщательный учет возможных последствий предпринимаемых действий (или бездействия). Одна из важнейших задач социально–политической психологии как научной дисциплины — разработка способов и процедур такого контроля.