Несколько раз меня вызывали в Верховный Совет России, затем в Госдуму на «слушания» по этому вопросу. Всегда присутствовало несколько депутатов, с интересом впервые слышавших про демографию. Ни одного ответственного представителя правительства. Зато, как обычно, – куча воинствующих феминисток, кричащих, что женщина – это такой же мужчина, только вынужденный раз-другой в жизни проводить неделю в родильном доме, а посему ни в какой демографической политике не нуждающийся. То, что эти «слушания» не могут и не будут иметь никаких практических последствий, я знал заранее. Так было на бесчисленных «слушаниях» на протяжения всех сорока с лишним лет моей научной карьеры.
Читаю ложащиеся на мой рабочий стол оперативные донесения профессионалов-демографов об уже начавшейся глобальной катастрофе – лавинообразном физическом вырождении тех народов Северной Америки, Европы и Евразии, у которых с переходом от сельского к городскому образу жизни практически потеряна потребность в семье и детях. Читаю прогнозы о том, что к 2008 г. «цветные» и испано-язычные избиратели США составят большинство. Что в Лондоне и Париже, Москве, Петербурге, других городах Европы в мучительных судорогах складываются новые этносы – помеси пришельцев из стран, где падение рождаемости только начинается (оно идет сегодня во всех крупных странах мира), с тающими на глазах остатками последних могикан-аборигенов. Что население России в обозримом будущем ближайших двух-трех десятилетий сократится, при наметившихся масштабах убыли до миллиона и более в год, со 145 млн. в 2000 г. (150 млн. в 1990 г.) до 120—130 и даже, при ухудшении тенденций, до 90—110 млн. к 2030 г. Что полуторамиллиардный Китай тихой сапой осваивает пустеющую на глазах Сибирь до Урала. Что за школьными партами у нас в крупных городах через 5 лет вместо каждых нынешних трех детишек останется всего два, из которых один – хронически больной. И далее со всеми остановками… Что кошмарная судьба Косово, при наметившихся тенденциях, ожидает Северную Америку, Европу и Евразию не позднее второй четверти XXI в.
Читаю – и тревожно вглядываюсь в контуры грядущего. Мне не нужно для этого вертеть головой, как жене Лота. Я зримо вижу в обозримом будущем ближайших лет пылающие в депопуляционном пламени свои родные российские Содом и Гоморру – если не успеем заблаговременно повернуть штурвал оптимизационной демографической политики.
Лекция 17
ПРОГНОЗЫ В СФЕРЕ СОЦИОЛОГИИ ОБРАЗОВАНИЯ
В 1995—2000 г. сектор социального прогнозирования Института социологии РАН реализовывал свой последний исследовательский проект «Ожидаемые и желаемые изменения в системе народного образования России» (отчетная монография под заглавием «Нужна ли школе реформа?» выпущена издательством Педагогического общества России в 2000 г.). Проект предусматривал трижды повторенный панельный опрос экспертов и разработки серии прогнозных сценариев на этой основе. В данной лекции кратко излагаются результаты этого исследования.
В царской России до 1917г. большинство населения было неграмотно. Из грамотных, в свою очередь, подавляющее большинство было малограмотно, т.е. умело с трудом читать и писать, но редко приходилось это делать. Дефицит грамотных был настолько велик, что малограмотных приходилось производить в офицеры и посвящать в священники. Если исключить эти две категории, да еще гражданских чиновников, где в каждом случае счет шел на сотни тысяч, то учителей насчитывалось всего несколько десятков тысяч, а инженеров и врачей – всего по нескольку тысяч, ученых-исследователей – всего несколько сот человек. Это – на всю огромную страну со 150 млн. чел. населения! Запомнилось одно сравнение: «белых воротничков» в России было меньше, чем психически больных и калек.
Особенно плохо обстояло дело с дипломированными специалистами. И еще хуже – после Гражданской войны, когда многие из них были убиты, погибли от болезней или голода, бежали за границу. А университеты были совершенно дезорганизованы, и подготовка специалистов даже в прежних мизерных масштабах прервалась. В 20-х гг. дело дошло до того, что каждого пятого инженера из необходимых нескольких тысяч приходилось выписывать из Германии и США на золото, как самый дорогой импортный товар.
Вот почему перед системой народного образования страны объективно встали две задачи: