Лев. 16, 28. То же делал тот, кто приносил пепел рыжей коровы. Известно (Иез. 44, 19), что, когда священники переодевались, чтобы выйти к народу, их одежды оставались в "священных комнатах": контакт с ними для непосвященных был опасен.
Порфирий. Воздерж., II, 44; Paton. Cos., 28, 24. Ср. Frazer. Golden Bough, II, p. 54 Лее. 6, 28 (xammam). 59
втянуто в непрерывное движение, идущее от начала к завершению по двум противоположным склонам. Но если форма описанных кривых в целом сходна, то высота различна - естественно, кривая сакральности жертвы имеет более высокий максимум. Впрочем, понятно, что относительное значение этих фаз подъема и спада может бесконечно
варьировать в зависимости от обстоятельств. Именно это мы и покажем в дальнейшем.
КАК СХЕМА ВИДОИЗМЕНЯЕТСЯ
В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ОБЩИХ ФУНКЦИЙ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ
Все предшествующее, конечно, не более чем сконструированная нами схема. Но эта схема - что угодно, только не чистая абстракция. Действительно, мы видели, что она была реализована in concrete на примере ведического животного жертвоприношения; к тому же вокруг этого обряда нам удалось сгруппировать наборы жертвенных обрядов, предписанных семитским, а также разными греческими и латинскими ритуалами. По сути, это общая основа, на которой строятся более специальные виды жертвоприношений. В зависимости от цели и функции ритуала его части могут по-разному соотноситься между собой и иначе располагаться: какие-то могут приобретать большее значение в ущерб другим, иные - даже исчезать совсем. Это ведет к разнообразию жертвоприношений, но принципиальных отличий между различными комбинациями элементов нет. Это всегда одни и те же элементы, по-разному сгруппированные или в неодинаковой мере развитые; именно это мы и попробуем показать на примере нескольких основных случаев.
Коль скоро цель жертвоприношения - изменить религиозный статус жертвователя или объекта ритуала, можно априори предсказать, что основные черты нашей схемы должны меняться в зависимости от того, каков этот статус в начале церемонии. Предположим сначала, что он нейтрален. Жертвователь (а то, что мы говорим о жертвователе, можно отнести и к объекту - в случае объектного жертвоприношения) до начала обряда не наделен никаким религиозным качеством; тогда смысл обряда состоит в том, чтобы он обрел это качество. Во время иници-ационных жертвоприношений и при посвящении в сан именно это и происходит. В этом случае между исходным статусом жертвователя, и тем статусом, которого он должен достичь, пролегает значительная дистанция. Поэтому вступительные церемонии по необходимости очень развиты. Шаг за шагом, с различными предосторожностями, вступает он в сакральный мир. С другой стороны, поскольку состояния посвящения он скорее добивается, нежели опасается, следовало бы остерегаться ослабить силу посвящения, чрезмерно ограничивая его предосторожностями и заключая его в слишком тесном кругу сакрального. Необходимо, чтобы жертвователь, даже вернувшись к профанной жизни, сохранил нечто от приобретенного им в ходе жертвоприношения. Поэтому 61
практики выхода из обряда редуцированы до простых форм выражения. Они могут даже совсем исчезнуть. В Пятикнижии не сообщается о них при описании рукоположения жрецов-левитов. В христианской мессе они сохранились только в виде дополнительных очистительных ритуалов. Впрочем, вызванные жертвоприношениями перемены сохраняются более или менее долго. Порой они затрагивают сущность и предполагают настоящее перевоплощение. Утверждали, что человек, коснувшийся плоти человеческой жертвы, принесенной Зевсу Ликейосу (волку) на Ликейской горе, превращается в волка, как это произошло с Ликаоном после того, как тот принес в жертву ребенка314. Именно по этой причине такие жертвоприношения входят в состав обрядов инициации, то есть обрядов, задача которых - вдохнуть душу в тело315. Так или иначе, в конце церемонии жертвователь уже отмечен каким-то сакральным качеством, иногда связанным с особыми запретами. Это качество могло быть даже несовместимым с другими качествами того же рода. Так, в Олимпии человек, который ел мясо жертвы, принесенной Пелопсу, не имел права приносить жертву Зевсу316.
Но это же качество связано с другой характеристикой. Цель всего обряда - повысить сакральный статус жертвователя. Для этого его надо было как можно теснее связать с жертвой: ведь именно благодаря силе, которая скапливается в ней в результате посвящения, жертвователь приобретал желаемое качество. Мы можем сказать, что в этом случае свойство, передача которого является целью ритуала, переходит от жертвы к жертвователю (или к объекту). Именно поэтому контакт между ними осуществляется непосредственно после
заклания или, во всяком случае, именно в этот момент физическое соприкосновение имеет наиболее важное значение. Несомненно, бывает и так, что связь между жертвователем и жертвой создается наложением рук до ее умерщвления. Но порой (например, в зебах гиламим) подобные действия отсутствуют полностью - или, по крайней мере, они имеют второстепенное значение. Самое главное - то, что происходит, когда дух вышел из жертвы. Именно тогда совершается причащение пище317. Жертвоприношения такого типа можно было бы назвать сакрализаци-онными. То же наименование подходит и для тех обрядов, что ставят целью не придать жертвователю возникающее на пустом месте сакральное качество, а просто усилить уже существующее.
Платон. Государство, VII; Паве., VIII, 2, 6; VI, 2, 3; Плиний. Ест. ист., VIII, 22. См. Mannhardt. W. F. К., II, S. 340. Та же легенда о святилище Гиры. Gruppe. Griech. Mythologie, S. 67 и ел. Ср. Wellhausen. Rests des arabischen Heidenthums, S. 162 u. N., S. 163. См. ниже, с. 100.
Мы имеем в виду факты, хорошо известные по Маннхардту, Фрэзеру, Сиднею Хартленду под названием внешней души,
с которой два последних автора связывают всю теорию инициации.
Паве. V, 13, 4. Тот же запрет действовал в Пергаме для тех, кто принес жертву Телефу.
См. выше, с. 77, 82. Как раз тогда и происходит, полностью достигается та идентификация жертвователя, жертвы и бога,
которой иногда добиваются. (Об этом принципе см. Ер. НёЪг., 2, 11.)
62
314 315 316
Однако нередко бывает так, что человек, желающий совершить жертвоприношение, уже отмечен некоторыми чертами сакральности, предполагающими определенные ритуальные запреты, которые могут войти в противоречие с его намерениями. Скверна318, которая
переносится на человека при несоблюдении религиозных правил или при контакте с чем-то
319
нечистым, - это своего рода посвящение . Грешник, как и преступник, - существо сакральное320. Если он приносит жертву, то цель этого обряда или, по крайней мере, одна из целей - это избавление от скверны. Это искупление. Но отметим один важный факт: с религиозной точки зрения болезнь, смерть и грех идентичны. Большинство ритуальных ошибок наказуемо несчастьем или физическим недугом321. И наоборот, эти беды считаются следствием преднамеренных или случайных ошибок. Даже современное религиозное сознание никогда не различало нарушения законов божьих и тех материальных последствий подобного нарушения, которые имеют непосредственное выражение как в физических мучениях, так и в угрызении совести, причем как при жизни в этом мире, так и в будущей жизни в ином мире. Вот почему мы можем рассматривать вместе исцелительные и чисто искупительные жертвоприношения. Назначение тех и других - передать жертве через соприкосновение религиозную нечистоту жертвователя и устранить эту нечистоту вместе с жертвой. Поэтому самая элементарная форма искупления - простое удаление. К этому типу относятся изгнание козла Азазела и выпускание птицы на волю при жертвоприношении ради очищения прокаженного. В день искуплений выбирали двух козлов. Первосвященник после различных хаттат возлагал обе руки на голову одного из них, исповедовал над ним грехи Израиля и потом отсылал его в пустыню. И тот уносил с собой грехи, переданные ему наложением рук322. При жертвоприношении ради очищения прокаженного323 священник брал двух воробьев (?). Одному из них он перерезал горло над глиняным сосудом с живой водой, второго окунал в эту кровавую воду и кропил ею прокаженного. Живого воробья отпускали, и тот уносил проказу с собой. Больному оставалось только омыться: он был очищен и исцелен. Столь же явно прослеживается в хаттат цель устранения в случаях, когда остатки жертвы