Модель интеракционистская (Т. Ньюкомб). Вслед за моделью Г. Д. Лассуэлла в 1953 г. появилась интеракционистская модель, предложенная Т. Ньюкомбом, также ставшая широко известной. Аудитория рассматривается здесь не как объект воздействия, а как равноправный субъект коммуникации. Поскольку респондент (тот, кто воспринимает) и коммуникатор связаны взаимными ожиданиями и установками, общим интересом к предмету общения, результатом коммуникации оказывается сближение или, наоборот, отдаление их точек зрения. Именно в таком свете рассматривает Т. Ньюкомб эффекты коммуникации[5].
Однако и в модели Т. Ньюкомба успешная коммуникация не исключала возможности воздействия, причем для этой (конечно, благой) цели также допускалось использование манипулятивных приемов. Так, для того чтобы продвинуться в направлении желаемого эффекта, как успешный способ общения с аудиторией предлагался поиск некоей усредненной позиции, точки согласия. Но, как показывает практика социального управления, усреднение позиций сторон (консенсус) по поводу той или иной социально значимой проблемы далеко не всегда ведет к реальному разрешению этой проблемы. Поэтому заявленная равноправность участников (субъект-субъектность) в рамках модели Т. Ньюкомба оставалась в значительной степени декларативной.
Разговор о моделях коммуникации, возможно, покажется кому-то абстрактным, тем не менее они отражают и определяют особенности и стиль социального общения, характерного для того или иного пространственно-временного континуума. А поскольку речь идет о модели Т. Ньюкомба, приведем пример ее практической реализации в современном информационном поле. Именно по такому сценарию строятся в настоящее время отношения между современными телеканалами, рекламодателями и телезрителями. Однако усредненная вещательная политика, ориентированная на самые многочисленные группы телезрителей (их выявляют посредством получения всем известных количественных рейтингов), вызывает недовольство огромного числа людей, в том числе тех, на кого предлагают ориентироваться аналитики телевидения.
Между тем в мире вновь и вновь звучат неутешительные выводы: до желаемого социального согласия всё так же далеко; возникла мощная «индустрия сознания», человек не в состоянии противостоять «массовой культуре»[6], которая ведет к обезличиванию и бездуховности больших групп людей, подчинению их вкусов и интересов интересам политики и бизнеса; экспансия печати, радио, телевидения, компьютерных развлечений, а теперь и Интернета более чем очевидна, и способа противодействовать ей практически нет.
Исследователи социальных процессов стали ощущать односторонность и ограниченность принятых ранее моделей коммуникации, поскольку в них отсутствуют, например, механизмы учета социального контекста, особенностей «пространства-времени», в котором происходит общение. Появились дополнения и уточнения существующих моделей. Так, в 1978 г. отечественный ученый П. С. Гуревич предложил продолжить формулу Г. Д. Лассуэлла следующим образом: «Кто получил сообщение – как изменилось его представление – какое отношение сложилось к инициатору коммуникации – как обеспечивалась обратная связь – какой эффект воздействия на самого пропагандиста»[7].
Модель диалогическая (Т. М. Дридзе). В работах исследователей коммуникации все чаще стали появляться термины «диалог», «диалогическая коммуникация»[8], однако ответ на вопрос, как их определить, оставался открытым.
Традиционно диалог связывают с вопросно-ответной формой мышления и общения, со способом усвоения информации, с авторским приемом, художественным творчеством. Исследователи-искусствоведы одними из главных критериев художественности и диалогичности называют искренность в самовыражении автора, партнерское отношение к аудитории.
Расширительное представление о диалоге дает диалогическая модель социальной коммуникации, разработанная в рамках семиосоциопсихологической парадигмы, где ключевое значение имеет «эффект диалога как смыслового контакта, основанного на способности и стремлении субъектов к адекватному истолкованию коммуникативных намерений партнеров по общению»[9].
Диалог связывается здесь в первую очередь с взаимопониманием между общающимися сторонами, а эффективность общения – со степенью достижения искомого взаимопонимания, причем процедура измерения степени диалогичности впервые операционализирована (имеется в виду оригинальный исследовательский метод– метод мотивационно-целевого, или интенционального анализа процессов общения).