***
Двадцать первого января я сдала свой последний экзамен — английскую литературу. Петунья сдавала её на день позже, так что теперь зубрила вдвое усерднее и переживала за результаты.
Я была уверена в своих силах, так что особенно не загонялась. В конце концов, даже если я сдала не очень хорошо — какая разница? Это всего лишь была моя подушка безопасности на случай, если придётся бежать из магического мира и скрываться какое-то время в маггловском. Естественно, я постараюсь не доводить до такого, но всякое бывает… В общем, я не особенно тряслась и спокойно ждала табель, продолжая штудировать учебники.
Люмос уже получался. Я была рада. У Северуса дела с заклинаниями шли чуть хуже, чем у меня — а я так и не смогла понять, отчего. То ли потому, что моя магическая сила превосходила его, то ли потому, что он больше времени тратил на теорию Зельеварения. В общем-то это было и не важно — я имею в виду то, что у кого из нас хуже получалось. Интерес от этого не пропадал, напротив, даже возрастал с каждым занятием всё больше. Таким образом я уже сейчас определила, что смогу подтягивать его, если что, по Трансфигурации и Чарам, а он будет помогать с ЗОТИ и Зельеварением. Кстати говоря, за ЗОТИ я даже браться пока что не стала — смысл? Мы будем проходить всё это в школе, не хочу сейчас терять интригу, так сказать.
Родители в моменты занятий нас не трогали. В принципе, они вообще старались не подходить ко мне, когда я была с кем-то из представителей «того» мира. Это меня сначала немного расстраивало, потом даже как-то свыклась. Ну и что с того? Я их даже понимаю, сама бы так же поступала.
Всё это время я старалась контролировать гормоны, избегая «детского» поведения. Ага. Гормоны контролировать. Конечно. Правильнее сказать: старалась одёргивать себя как можно чаще. Ну, и более практично распределять своё время. Мама вызвалась учить меня готовить, а я даже не возражала: магия магией, но даже такие навыки вполне себе пригодятся. К тому же, лучше сейчас приучать свои руки к более-менее тонкой работе, это может помочь мне на Зельях. Придя к такому выводу, я внесла в своё примерное расписание ещё и уроки готовки. Мама была счастлива, Петунья не очень. Дело в том, что всё это происходило в период сдачи экзаменов. Она дико нервничала, я — нет. Короче говоря, как-то так.
С Каркаровыми я виделась регулярно. По крайней мере, с Наной. Игорь приходил пару раз, но предпочитал встречаться на «нейтральной» территории. И мужчина, и женщина предлагали посетить Родовое поместье, я откладывала. Знаю ведь себя: как только увижу библиотеку, там и пропаду недели так на три. А родители будут грызть себя, мол, что они не так делают, что их дочка готова при первой же возможности вот так вот из дома сбежать практически к чужим людям. Когда Нана напрямую спросила меня, когда я приеду в гости, пришлось обозначить временные рамки: после дня рождения. Во-первых, письмо придёт, мы сходим на Косую аллею, так что будет время и погулять, и заодно в поместье погостить. Во-вторых, я провожу сестру, так у меня появится намного больше свободного времени — я не говорила, что Пэтти была обузой, нет, но меня совесть бы сгрызла, отправившись я в старое поместье, наполненное такими привлекательными для детей тайнами и загадками, одна. А так она уже уедет, будет чувствовать себя вполне счастливой, заведёт там друзей, начнёт учиться… короче говоря, для меня эти аргументы были железными, для Наны — не очень уж и такими металлическими, но достаточно вескими.
Наконец, пришли результаты экзаменов. Дата прихода табеля была достаточно интересной — двадцать девятого января в наш почтовый ящик опустили два плотных конверта. На следующий день я должна была отпраздновать своё одиннадцатилетие, а значит, скоро должно было прийти письмо.
Буднично вскрыла конверт, пока Петунья тряслась и нервничала. Как и ожидалась: почти за все высшие баллы, что радует. Не завалила ни одного, все «на отлично». Ну вот и хорошо. Петунья своими результатами тоже осталась довольна, что радовало. Я поначалу дико боялась, что она начнёт мне завидовать. Вроде бы пронесло. И это радовало.
***
Утром тридцатого января валил снег. Я проснулась намного раньше остальных от холода: одеяло во сне сначала сбилось к ногам, а потом и вовсе свалилось на пол. Тофик спал под боком, свернувшись клубком. Брежнев тоже тихонько дремал в своей клетке. В общем, в комнате, как и во всём доме, царила абсолютная тишина.
Всё ещё сонная, я поднялась с кровати и прошла к окну, распахивая его. Комнату тут же заполнил холодный ветер, но меня настолько радовали мягкие и пушистые хлопья снега, что я была готова мириться даже с температурой. Подняв с пола одеяло, я завернулась в него, оставив снаружи только лицо и ладони, облокотилась о подоконник и с удовольствием вдохнула полной грудью, рассматривая пейзаж.
К сожалению, снег тут таял так же быстро, как и выпадал, что меня расстраивало. Я ведь так привыкла к холодным и снежным зимам своей родины, а тут даже метель какой-то не такой была… Но я не теряла надежды, что в Хогвартсе всё будет по-другому. Живописная Шотландская природа всегда вдохновляла, а чистый и холодный воздух тех массивов неплохо прочищал мозги.
В какой-то момент я с удивлением различила в небе крохотную точку, постепенно приближающуюся к нам, но неплохо так рябившую из-за непогоды. То, что это сова, я сообразила через пару минут, когда с трудом различила большие крылья. Было безумно жаль птичку: ей наверняка тяжело пришлось, пока она долетела сюда, да ещё и с письмом, но поделать я, к сожалению, ничего не могла… Так что оставалось только приготовить печенье и ждать, когда крылатая странница приземлится.
Сова всё-таки приземлилась. Она выглядела достаточно уставшей и потрёпанной, чтобы угостить её чуть большим количеством печенья, чем требовалось, прежде чем отпустить. В комнате температура уже упала на пару-тройку градусов, так что я поспешила закрыть окно и устроиться в постели, рядом с тёплым и сонным котёнком.
Руки слушались плохо, я с трудом верила, что всё-таки держу в своих руках письмо из Хогвартса. От того образа, как я представляла себе это послание, конверт особенно не отличался (ну, разве что печать была чуть больше, а сам конверт — более плотным и внушительным).
Справившись с лёгкой дрожью, я вскрыла конверт и осторожно вытряхнула из него содержимое. На постель тут же упало несколько пергаментов, более светлых и менее плотных, чем конверт.
Взяв верхний, я вперилась глазами в текст. Ну наконец-то.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Дорогая мисс Каркарова!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
Ну вот и всё. Я счастливо выдохнула и улыбнулась. Так, Лилс, никаких криков и прыганья по казённым площадям. Ты и так знала, что ведьма… спокойно… спокойно… фух, вроде отпустило.
Пальцы тем временем осторожно выцепили из стопки следующий длинный список покупок. Так, глянем-ка… Ну, книги у меня уже есть, а вот форму следует купить… Да и за палочкой сходить обязательно нужно — всё-таки хочется свою, а не какую-нибудь родовую, пусть возможно она и будет лучше, чем та, что я куплю у Олливандера.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»