На листе выступали слова, аккуратно выведенные золотистыми чернилами.
Здравствуй, счастливый путник.
К сожалению или к счастью, твоё земное существование подошло к концу. Этот самый конец мог наступить по любой из существующих причин, он не играет ровным счётом никакой роли. А теперь к сути твоего пребывания здесь.
Ты стоишь, как и каждый человек, перед тяжёлым выбором: ты можешь упокоиться с миром, уйдя в вечное забвение, или же прожить ещё одну жизнь либо за случайного человека, либо с попаданием в уже существующую личность, интересную тебе при жизни. Прошу учитывать то, что при попадании в рандомного человека твои воспоминания и опыт не сохранятся. Так же, при попадании в выбранную тобой же личность ты можешь выбрать себе несколько качеств или умений, которые могут облегчить тебе – по твоему собственному разумению – жизнь в неизвестном тебе ранее мире. Количество выбранных пунктов может варьироваться от трёх до пяти. Память человека, в которого ты попадёшь, будет частично сохранена. Так же, при попадании в заранее выбранного человека, твоя память полностью сохранится.
С любовью и лучшими пожеланиями,
Создатель.
Дальше прилагались списки возможных людей и совершенно пустой пергамент – видимо, для описания так называемых «плюшек». С надеждой я пробегала фамилии одну за другой. Холмс, Браун, Рочестер, Чарская, Бронте, Эванс… Эванс?!
С немного глуповатой улыбкой я вчиталась в текст под фамилией. Лили Эванс, десяти лет отроду. Умерла из-за ангины с осложнениями пятнадцатого ноября тысяча девятьсот семидесятого года. Именно этот момент и будет моментом попадания. Боже, неужели?..
Пальцы немного подрагивали, когда я взяла в руки обычную шариковую ручку, отделанную под белое перо.
Итак, что может мне помочь? Ну, в первую очередь, пусть это будет знание английского и русского. Без языка никуда. Во-вторых, пускай это будет большая магическая сила… Всё-таки без подобного будет трудно осуществить всё, что я задумала. Дальше… я хочу, чтобы я была связана со славянскими магами. Пускай это будет матриархальный вымирающий род, последняя представительница которого найдёт меня через несколько дней после моего попадания, якобы я появилась на гобелене. Да, прекрасно понимаю, что слишком жирно. Да, понимаю, что это сильно изменит канон. Но если я не буду грязнокровкой, то Северус никогда не станет винить себя за неосторожно высказанные слова… В-четвёртых… пусть меня отпустят воспоминания о дорогих мне людях. Нет, я хочу помнить, но так, чтобы они не причиняли мне боли. Я хочу жить так, как в первый раз, так, как в последний раз. Я просто хочу жить.
Когда я закончила свою витиеватую роспись, свет снова померк. Но, знаете что? Страха не было.
Комментарий к Пролог
ПАМПАМПАААММ.
интересны ваши мысли о начале. действительно интересны. новая глава сегодня, но сначала гляну, как пошёл пролог с:
ссылка на группу: https://vk.com/theacademyofmiracles
обложка уже там))
========== Глава 1 ==========
На сколько ударов рассчитано сердце?
На сколько взмахов мое крыло?
Где света конец? Где начало смерти?
Где тот, кто всегда побеждает зло?
Я очнулась от дикой боли в горле. Просто дичайшей. Раскрывать глаза не хотелось, веки были ужасно тяжёлыми, голова — чугунной, а голоса вокруг раздражали своей громкостью и глупостью вопросов.
— Доктор, она поправится? — всхлипывал усталый женский голос.
— Переломный этап болезни прошёл, сейчас девочка должна пойти на поправку… у вас очень сильная дочка, мэм.
Сердце болезненно сжалось и забилось быстрее; приборы запищали, неизвестную женщину вывели из палаты, вокруг засуетились люди, а мне в вену вкололи какой-то препарат. Но я уже успокоилась, приготовившись как следует поспать. Получилось. Я снова жива.
***
На поправку я шла быстро. Родителей ко мне не подпускали целые сутки, чему я была просто несказанно рада. Нужно было сначала собраться с мыслями, расставить все точки над «i», да и отдохнуть мне не мешало. Я безумно боялась, что меня накроет апатия, но, хвала всем богам, подобного удалось избежать.
Вставать мне пока не разрешали, но кого я слушала? В какой-то момент медсестра застала меня стоящей рядом со своей постелью и рыдающей от счастья. Я могла ходить. Да, пока получалось плоховато, ведь отвыкла я от возможности передвигаться на своих двоих, но я могла… Со временем могла снова учиться танцевать, снова бегать, прыгать, плавать. Медсестра моего счастья естественно не разделила, так что побыстрее снова уложила в постель и заставила выпить какую-то микстуру.
Пока я лежала и не могла ходить, от нечего делать копалась в своей памяти и размышляла, что мне делать дальше. Если всё пошло так, как надо, то скоро меня должна разыскать объявившаяся родственница, с магическим резервом тоже должно быть неплохо, да и знания канона у меня тоже остались… Кстати, о каноне. Я прекрасно помнила, что у Лили и Петуньи были достаточно напряжённые отношения, что всегда меня расстраивало. Правда, я всё никак не могла понять, почему всё было так, как было, и кто в этом виноват. То ли родители, которые слишком явно отличали младшую от старшей, то ли сама Лили, то ли даже более взрослая и сознательная Петунья. В любом случае, я собиралась как можно быстрее это исправить. Правда пока не знала, как, но ведь это не главное, не так ли?
Было трудно привыкнуть к новому телу. Вестибулярный аппарат перестраиваться не желал, так что меня дико мутило и качало из стороны в сторону, с психикой пока вроде всё было ничего, никакого желания уйти из этого бренного мира пока не наблюдалось. Безумно хотелось проверить наличие волшебных сил, но возможности просто не было. Это в книжке всё легко и просто: ручкой взмахнул и — р-раз! — к тебе уже летит нужная книжка, а ты прыгаешь и радуешься, что волшебник. Но в жизни ведь всё иначе. Я даже боялась пытаться как-то спровоцировать всплеск энергии, опасаясь либо всё тут разнести, либо повредить магические каналы и остаться сквибом. Было страшно.
Через какое-то время сердобольных родственников ко мне всё-таки пустили. Я дико боялась, что не испытаю при их виде никаких эмоций. А быть частью тёплой и дружной семьи, какой, несомненно, были Эвансы, мне всё-таки хотелось. Но обошлось. Когда Петунья разревелась и кинулась меня обнимать, я поняла, что готова всю жизнь звать её сестрой, какой она раньше, до этого не была. Мистер и Миссис Эванс тормошили меня, расспрашивали о самочувствии, напоследок пообещали через три дня забрать домой. Петунья — или, как её называли домашние, Пэтти — наотрез отказалась уходить, а когда родители всё-таки вынудили её собираться, пообещала заходить каждый день и читать мне вслух.
Я была счастлива. На следующий день мне принесли карандаши, «мой» блокнот и ручки, кучу сладостей и даже несколько книжек. Семья просидела у моей постели несколько часов, потом Томас уехал на работу, а мама решила сходить в кафетерий, чтобы принести нам чаю.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Петунья, осторожно пересаживаясь на мою кровать.
Я прислушалась к собственным ощущениям и кивнула.
— Вроде бы неплохо…, а ты как?
Девочка расплакалась и снова кинулась меня обнимать.
— Мне так жаль, я так переживала за тебя… Прости меня, пожалуйста, прости…
Из её нечленораздельных рыданий я поняла, что они катались на коньках по ещё неокрепшему льду, и Лили провалилась. Было не особенно глубоко, так что девочку, больше напуганную, чем пострадавшую, достали, отогрели и отправили в больницу, где стало понятно, что у ребёнка переохлаждение, которое позже переросло из обычной простуды в ангину, а дальше… ну понятно, что было. Петунья винила во всём себя, не находила себе места, боялась, что сестра умрёт. Ну, в принципе, не зря боялась… ладно, не будем об этом.