На долю Рэго и Иды выпало и ужасного. Гибель старшего сына и сумасшедшая опустошенность ею младшего, который потерял брата-близнеца. Слава богам, в Дех-Раадене нашелся тот парень, Преемник Денно, который умудрился каким-то чудом вернуть нашему Рэйо интерес к жизни после смерти брата. Когда единственный оставшийся их ребенок пришел в себя, казалось, все наладилось вновь. Но дальше – смерть отца Иды, болезнь Тэммо, которую мы бессильны были излечить полностью, лишь отсрочить конец, череда бунтов в Сууледе, зацепившая и Миртсин. А после, почти год назад, нас покинул и Рэго. Он ушел рано, слишком рано, и я еще выскажу этому бездновому болвану все, что думаю по его поводу, когда сам отправлюсь за ним, но теперь уже ничего поделать не могу.
Я понимал Иду. Ее в Серионе больше ничего не держало, а город она так и не полюбила. Все ее существо было сосредоточено в особняке Равелов, где наша травница несомненно была счастлива многие годы, но за стенами этого дома для нее не оказалось мест, связанных с теплыми воспоминаниями. Она все чаще уезжала в Миртсин и все дольше оставалась там. Говорила, что переживает за брата. Но я понимал, что она не выдержит долго. Что мечтает вернуться туда, на родину, на поляну соснового леса, в деревню, которую всегда любила бесконечно. Раньше, многие годы назад, радости в поездках к родичам ей добавлял и Алво, младший внук, в котором она души не чаяла. Единственный маг в обеих наших семьях за два поколения. Она с восторгом мне рассказывала когда-то, как мальчишка помогает ей в ее огороде и внимательно слушает о растениях. Надеялась, что он изберет путь алхимика. Но чем старше Алво становился, тем сильнее в нем проявлялись те же самые презрение и безразличие к зельеварению и его мастерам. Тем больше он становился магом, не желавшим и слушать о любом искусстве, кроме избранного им. Она любила Алво, как и прежде, но с каждым годом, с каждым его новым вывертом, он причинял ей все больше и больше боли. А теперь Ида сдалась окончательно.
– Прекрати, – не оборачиваясь, бросила она. – Твои тоска и сочувствие меня с ума сводят. Я ничем не заслужила жалости, Эльин.
– Ты знаешь, я бесконечно хочу, чтобы ты осталась с нами. И не смею тебя держать.
– Я с вами. – Она дернула плечом и обернулась ко мне, а каре-зеленые глаза, когда-то такие веселые и полные искренней веры в лучшее, пронзили до глубины души выражением спокойной, объективной оценки. – Я Равел и мне не нужно иного имени, Эльин, я горжусь своим. Я многие годы служила нашей семье и просто хочу немного покоя. Но я всегда остаюсь с вами.
– В покое ли дело, Ида? – Я печально усмехнулся.
Она снова отвернулась к окну, помолчала немного, затем с горькой иронией уточнила:
– Зачем тебе это знать?
– Не меня ли ты называла своим лучшим другом все эти годы, Ида? Чем я заслужил сейчас твоего недоверия?
– Эльин, дело не в недоверии! – Возмутилась она. – У тебя полно своих горестей, к чему тебе чужие?
– С какой бездны они вдруг стали чужими, сестренка? – мрачно поинтересовался я.
– Потому что это касается не меня. Не только меня.
– Говори, – потребовал я.
– Когда я согласилась ехать с Рэго в Серион, я надеялась что-то изменить для алхимиков, – тихо произнесла она. – Ты знаешь, я бесконечно любила его и буду любить вечно, я жду нашей новой встречи. Он обещал мне, что я стану заниматься исследованиями, что мне ничего не будет мешать…
– Ида, ты…
– Я сама вечно стремилась ему помочь, – она резко мотнула головой, прекрасно поняв, что я хочу сказать. – Рэго сделал для меня больше, чем то единственное обещание. Защитил мою деревню, купил столько книг и трактатов, высадил на нашем дворе сад с миртериумом. У меня всегда было вдоволь и сил, и времени на эксперименты, я ни в чем не знала нужды. Да, я вечно была рядом с ним, была его советником и доверенным лицом, а для окружающих – только симпатичным приложением к генералу. Плевать, Эльин. Я благодарна вам всем, но так, как благодарна ему, тебе и не представить. Даже несмотря на вечную занятость и эти насквозь лживые приемы с показным дружелюбием, я сделала столько открытий, что и мечтать не могла. Просто… Они никому не нужны, Эльин. Были не нужны тогда и не нужны сейчас. Миру плевать на алхимию, а мое искусство все так же катится в пропасть. Я надеялась, что своими работами изменю хоть что-то. Что зелья станут использовать в армии, а после люди увидят, что они эффективны.