2009
Виктор Цой
Я устал зря бродить по земле,
где ты мечешься в мёртвой петле,
где и жизнь не дороже червонца.
Я ослеп, но я вижу тебя,
я оглох, но я слышу тебя
под звездой, что по имени Солнце.
Надо мною плывут облака,
наблюдая за мной свысока,
я раздавлен, везде неуютно.
В моём городе времени нет,
в голосах я не слышу ответ,
и заря светит тускло и мутно.
Постоянно здесь длится война,
где победа в бою не видна
в перекрестье слепого прицела.
Это тянется тысячи лет,
закрывая заоблачный свет
и вонзаясь осколками в тело.
Всё сгорело в бесславном бою,
но, теряя невинность свою,
мы умом почерствели с годами.
На пробитой снарядом стене
напишу то, что дорого мне:
«Виктор Цой! Ты всегда будешь с нами».
2018
Саша Черный
Ах, друг мой милый, Саша Черный,
«когда б из гроба встать ты мог»,
твой голос хриплый и задорный,
твой беспощадный монолог,
так оживил бы мир наш сонный.
Чудес в веках немало было,
там есть ехидство, хамство, лесть.
В твоих стихах так много пыла,
в них правда жизни тоже есть.
(Как всем она уже постыла)...
И, может быть, всё в наше время
так безобразно потому,
что совесть здесь забыта всеми.
И, как и ты, я не пойму,
но принимаю жизни бремя.
2009
Олег Чухонцев
«Я оторвался от своих корней,
и память детства шепчет как чужая,
а родина моя всё зеленей,
издалека томит, не отпуская.
Как хорошо на людях одному!
Скрипи, трамвай, греми в кольце железном.
Не одобряя эту кутерьму,
пою о мире тихом и безвестном.
Как хочется под липой постоять,
лежать на сене тёплом и душистом,
открыть калитку и увидеть мать, —
совсем седую, в платье неказистом».
Ему бы петь про шелест диких трав,
про буйный ливень, грозовой и тёмный;
о времени, что прячет властный нрав,
и жить тихонько, как отшельник скромный.
Он мог смотреть с бесстрастной высоты
на чуждый мир и на гримасы строя.
Но что, мой друг, о силе знаешь ты
петли тугой советского застоя?
2019
Вадим Шефнер
А где-то там, куда мне не вернуться,
где на Неве белеют корабли,
по-прежнему ревнуют и смеются,
разлук не видя, что их ждут вдали.
И я там жил у мелкого залива, —
фонарь, аптека, сумрачный гранит...
Сменялись вновь приливы и отливы,
а сфинкс на море до сих пор глядит.
У возраста туда не отпроситься, —
я время опрокинуть не могу.
Но Пенелопа в выгоревшем ситце
всё ждёт меня на давнем берегу.
Сидит, руками охватив колено,
лицом к неугасающей заре,
попав в узор томительного плена,
как мотылёк, увязший в янтаре.
2019
Поэтам XX века
Он был поэт народный, – для народа
писал стихи и властью признан был.
И в строчках тех – прекрасная природа,
работы пот, дыхание борьбы,
бессонный труд, заводы и колхозы,
года побед, волнений и труда.
Звучала в них, бесспорно, сила прозы,
а грусть любви была ему чужда.
Потом – свобода и распад державы,
инфляция, последствия её...
А он хотел пьянящей, чистой славы,
и вот ушёл - туда, в небытиё.