Сперва «опозоренный» Бодлер собирался подавать апелляцию, но, после того как парижские газеты опубликовали скандальный приговор, передумал. О судебном решении из газет узнал Виктор Гюго, литературная звезда. Он написал своему коллеге: «Я кричу изо всех сил: „Браво!“ Ваш мощный дух восхищает меня… Вы только что получили одну из редких наград, которые дают наши власти. То, что у них называется правосудием, осудило вас во имя того, что они называют своей моралью. Вы получили ещё один венок. Поэт, я жму вашу руку».
Бодлер умер в 1867 году, но ещё 82 года его осуждённые стихотворения оставались запрещёнными к публикации и продаже во Франции. Только 31 мая 1949 года Кассационный суд по просьбе сообщества литераторов пересмотрел дело Бодлера и аннулировал решение 6 палаты исправительного суда.
Елена Яковлева
Иосиф Бродский
(1940 - 1996)
Всякий, кто нажимал на ссылку «10 лучших стихотворений Иосифа Бродского», знает, кем стал сын отставного военного Александра Ивановича и бухгалтера общественной бани Марии Моисеевны. Нобелевским лауреатом по литературе.
На Финляндском вокзале Петербурга, куда так и не вернулся Бродский (а его звали обратно и Собчак-отец, и Чубайс), иностранцев встречает грандиозный Ильич на броневике. Привычным жестом он показывает на ту сторону реки, прямо на Большой дом, с которого и начались проблемы у поэта. Там находится ленинградское управление КГБ. Большим этот дом назвали потому, что «из его подвалов Магадан видно».
Ссылка в середине прошлого века — это не когда ты нажимаешь, чтобы куда-то перейти, это когда нажимают на тебя, чтобы ты как раз никуда не перешёл.
В 1964-м поэта и переводчика Бродского осудили по статье «Тунеядство». Его слово, его рифмы не были признаны делом. И вот по статье, которую обычно шили проституткам и бродягам, будущий нобелевский лауреат был отправлен в свою первую ссылку. «У меня есть читатели, зачем мне одобрение каких-то партийных ослов?» — фраза из доноса, который написали на Бродского и с которой началось дело о тунеядстве.
Бродский не был диссидентом. Просто в советском Ленинграде он жил так, будто никакой советской власти не существовало. В его коммунальных «полутора комнатах» читали Одена, пили виски, иностранные студентки, случалось, засиживались до утра.
Ему было чуть больше двадцати, когда он пообещал своей подруге: Prix Nobel? Oui, ma belle! («Нобелевская премия? Да, моя красавица!». — Esquire). Сбежавший из восьмого класса школы, работавший помощником прозектора в морге, ленинградский мальчик Иосиф Бродский мечтал стать мировым поэтом. И стал. Навязав миру свою конституцию.
В мае 1972-го, накануне визита в СССР президента Никсона, Бродского вызовут в ОВИР и предложат: либо уезжай, либо снова сядешь.
4 июня 1972 года самолёт с Иосифом Бродским на борту вылетел из Ленинграда в Вену. И началась жизнь, о которой на родине поэта знают совсем немного.
Бродский читал лекции в лучших университетах мира, в нескольких преподавал постоянно русскую и американскую литературу. Как-то у его американского друга-профессора спросили, есть ли у Иосифа PhD (докторская степень. — Esquire) и где он её получал? На что профессор ответил: «Ну где-где. В гулагском университете».
Университет имени Бродского