Она просто не решалась выпустить её в свет. В основу этой книги легли стихотворения, написанные часто в дороге и навеянные дорожными встречами и впечатлениями, знакомствами с новыми людьми и новыми местами. «Азербайджанская весна» - так называется один из поэтических циклов Тушновой.
Вероника Тушнова вообще всё это «десятилетие молчания» много и упорно работала: рецензентом в издательстве «Художественная Литература», очеркистом в газете, переводила с подстрочников Рабиндраната Тагора, причём великолепно делала это, поскольку была лириком, «по самой своей строчечной сути», как говорила она сама.
Эти десять лет были очень трудными для Вероники Михайловны. Она искала свой собственный путь в поэзии. Искала тяжело, мучительно, часто сбиваясь с такта и много теряя и для сердца, и для таланта.
В 1952 году Тушнова пишет поэму «Дорога на Клухор». (Она тоже вошла в книгу 1954 года.)
Поэма эта была очень хорошо встречена критикой и рецензентами, но сегодняшнему читателю в ней отчётливо была бы видна некоторая нарочитость тем, натянутость тона, чуждая поэтессе риторическая экзальтация, тяга к масштабности, ложный пафос: в общем все черты почти забытой ныне «советской поэзии».
Но она так боялась прежних грубых упрёков, насмешек, да и просто «пропасти молчания - непечатания», что предпочитала быть автором, который по выражению одного из критиков: «Не приобрёл своего творческого лица, не нашёл своего голоса», (А. Тарасенков. Рецензия на сборник В. Тушновой «Пути - дороги» 1954 год.)
Грустно писать всё это... и тяжело.
В самом деле, только на последних двадцати страницах сборника, в разделе «Стихи о счастье», поэтесса словно сбросив тяжкую ношу вдруг стала самой собою, зазвучала в полную силу! Возникло вдруг истинное лицо пишущей - любящей, томящейся, страдающей. Временами оно было почти портретно - точным, единственным в своей живой конкретности: «ресницы, слепленные вьюгой, волос намокшее крыло, прозрачное свеченье кожи, лица изменчивый овал», но одновременно это было лицо, подобное тысячам других женских лиц, это была душа точно так же как и они страдающая и любящая, мучимая и где - то мучающая другого, пусть и страстно любимого, человека!
Каждая из читательниц могла почувствовать в строчках Тушновой свою «вьюгу», свои счастливые и горькие минуты и только своё, но такое общее, понятное для всех тревожное ощущение неумолимого бега времени и с упрямой немного странной, обманчивой и наивной верой в счастье. Помните это, знаменитое:
После этих строк, выученных и переписанных сотнями читательниц в тетради к Веронике Михайловне пришла известность. Её поэтический голос набрал силу и высоту.
Выпущенная в 1958 году книга «Память сердца» была уже чисто лирической.
Главная тема поэтессы вышла на первый план, потеснив всё остальное:
Красивая, черноволосая женщина с печальными глазами (за характерную и непривычную среднерусскому глазу красоту её называли, смеясь, «восточной красавицей»), с мягким характером, любившая дарить подарки не только близким, (Двоюродная сестра Ирина, живущая в Куйбышеве, не успевала получать из Москвы посылки, то с босоножками, то с перчатками, то с книгами!) но и просто друзьям; мчавшаяся по первому зову на помощь в любое время дня и ночи, заражавшая всех смехом, весельем и подлинной любовью к жизни; эта вот красавица - поэтесса, с чьими стихами о любви под подушкой засыпало целое поколение девчонок, - сама переживала трагедию - счастье чувства, озарившего своим светом последние её годы на Земле и давшего мощный поток энергии её творчеству. Любовь эта была разделённой, но тайной, потому что, как писала сама Тушнова:
Человек, которого любила Вероника Михайловна, поэт Александр Яшин, был женат, не мог оставить семью, да и кто знает, смогла бы Вероника Михайловна, человек всё понимающий, и воспринимающий обострённо и тонко, - ведь у поэтов от Бога «нервы на кончиках пальцев», - решиться на столь резкий поворот судеб, больше трагический, чем счастливый? Наверное нет. Она называла своё чувство «бурей, с которой никак не справлюсь» и доверяла малейшие его оттенки и переливы своим стихам, как дневниковым строчкам. Те, кто прочёл (изданные уже после смерти поэтессы, в 1969 году!) стихотворения, навеянные этим глубоким и на удивление нежным чувством, не могли избавиться от ощущения, что у них на ладони лежит «пульсирующее и окровавленное сердце, нежное, трепещет в руке и своим теплом пытается согреть ладони». Лучшего сравнения нельзя и придумать. Может быть поэтому поэзия Тушновой до сих пор жива, книги переиздаются, помещаются в интернет-сайты и лёгких, как крылья бабочки, строчек Тушновой, кстати, созданных «в крайнем страдании и острейшем счастье», (И. Снегова) знают больше, чем подробности её сложной, трагической почти, биографии. Впрочем, таковы судьбы практически всех истинных поэтов, на это сетовать грех!