Лишившись фамилии Шеншина, а соответственно, дворянства и всех привилегий, Фет, как говорится, положил живот на то, чтобы занять в обществе достойную социальную нишу. Окончив философский факультет Московского университета, он подался в армию сделать себе карьеру, так как офицерское звание позволяло получить дворянство. И вот поэт, о котором сам Гоголь сказал, что «это несомненное дарование», становится кирасиром. Участвует в ежедневной муштре, ездит на лошади, машет саблей и общается, скажем так, в далеко не интеллектуальной армейской среде.
Во время военной службы в Херсонской губернии у Фета завязывается короткий роман. Через семью одного из богатых местных помещиков Афанасий Фет знакомится с 20-летней дочерью бедного соседа Марией Лазич, девушкой весьма милой и необычной: она умна, образованна, прекрасно играет на рояле, и сам Ференц Лист удостоил её похвалы за музыкальную одарённость. Вот такой неожиданный «подарок» ждал Фета в провинциальном захолустье.
Мария Лазич отнеслась к Фету в высшей степени благосклонно: её привлёк не белый мундир кирасира Фета, а стихи поэта, его начитанность, ум, чувствительная душа. Прервём, однако, плавное течение рассказа и процитируем одно из замечательных лирических откровений Фета:
Правда, строки эти написаны позднее и посвящены не Марии Лазич, а Татьяне Кузминской, которую однажды слушал Фет в Ясной Поляне, после чего, взволнованный, ушёл в свою комнату и за ночь написал этот лирический шедевр, но тут важна суть: чувствительность души Фета, её отзывчивость на любовь. Именно это почувствовала Мария Лазич (как пианистка, она точно уловила эти звуки). Человек, который способен «любить, обнять и плакать над тобой!» – это идеал для тонко чувствующей женщины. Так считала Мария Лазич. Но совсем не так считал Фет.
Все его помыслы и устремления были направлены на карьеру, на дворянство, на материальное благополучие. В этом плане Лазич была ему не парой, ибо не была «мадмуазелью с хвостом тысяч в двадцать пять серебром» – приданого за ней не имелось. А посему Фет пренебрёг своими чувствами (а она ему нравилась) и пошёл на разрыв. Как в том фетовском стихотворении: «Какая грусть! Конец аллеи...» Любовная прогулка была завершена.
Фет оттолкнул чистую и бескорыстную любовь Марии Лазич, не понимая, что он отталкивает и что он теряет. Как правило, это выясняется значительно позднее, когда пройден весь жизненный путь и ясно, что самое лучшее, самое любимое осталось позади.
Но у этого расставания был ещё трагический финал: неожиданная смерть молодой женщины. Нелепая случайность или преднамеренное самоубийство?
По одной из версий, было дело будто бы так.
Мария Лазич лежала на диване и читала. Закурив папироску, бросила на пол спичку, от пламени которой загорелся подол её летнего кисейного платья. В мгновение она превратилась в горящий факел. Бросилась в сад. Пламя сбили, но ожоги были так сильны, что спасти Марию не было уже возможности. Она скончалась на четвертые сутки в страшных мучениях.
Можно себе представить, что почувствовал Фет, когда узнал о случившемся, как он корил себя и как страдал. Его даже не утешала последняя фраза Марии Лазич, произнесённая перед смертью: «Он не виноват, а я». Произошло то, как признавался Фет, что он «не взял в расчёт женской природы и полагал, что сердце женщины, так ясно понимающей неумолимые условия жизни, способно покориться обстоятельствам». Фет не учёл, что ему встретилась не обычная женщина, а женщина высоких страстей и максималистских требований, которая посчитала, что жизнь без любимого человека не имеет никакого смысла. Так посчитала она и тут же приняла решение уйти совсем.
В итоге Мария Лазич ушла с дороги Фета, а поэт с той поры постоянно взывал к ушедшей возлюбленной:
Взору Фета всё виделся «ряд волшебных изменений милого лица» – мираж несостоявшейся любви.
Однако вспоминай не вспоминай, а жить надо, и Фет делает ещё один решительный шаг: в чине ротмистра он оставляет армию. А летом 1857 года он женится, да весьма выгодно и удачно: не 25 тысяч серебром, а поболее. Невеста Мария Боткина из богатой семьи чаеторговцев, и за ней стоит большое приданое. Фету – 36, ей – 30 лет. Зрелые люди. У него на душе горький осадок от воспоминаний о Марии Лазич. У Марии Петровны позади тоже любовный роман с печальным концом. Они честно рассказали друг другу о своём прошлом, и это их как-то сразу сблизило. Союз Фета и Боткиной оказался если не счастливым, то, по крайней мере, прочным и долгим.