...Начало XXI века. Переселённые города-чудовища. Половодье автомобилей. Воздух продымлен и загазован. Люди забились в дома-норы. Светится лишь голубой экран телевизионного ящика. Какой тут Фет?! Какие ласточки?!
Действительно, нужны ли сегодня ласточки Афанасия Фета? Вся эта гамма благоухающих откровений старого, давно ушедшего поэта? Его своеобразная муза? «На заре ты её не буди...» Может быть, не надо будить?..
Нет, надо! Природа наша в экологическом упадке. Вырубаются леса. Уничтожаются луга. Исчезают цветы и травы. Перестают петь птицы. Всё природное и естественное становится своеобразной редкостью. И в этом музее исчезающей Природы на видном месте лежит томик стихов Афанасия Фета. Остаётся только открыть его и глубоко вздохнуть с горьким сожалением.
Господи, и куда всё это ушло?..
Юрий Безелянский. Из книги «69 этюдов о русских писателях»
Анастасия Харитонова
(1966 - 2003)
Горько, что об Анастасии Харитоновой уже приходится вспоминать. Казалось, жизнь была впереди, но точку она сама себе поставила. Казалось, её поэтическая судьба складывается благополучно (у неё вышло более десять книг стихотворений!), но на самом деле её почти не заметили или, заметив, промолчали — сейчас, дескать, не это «носят», немодно…
А она была поэтом. Талантливым, целиком и полностью преданным своему призванию. Она приходила ко мне на студию (в ту пору мы собирались в помещении журнала «Юность»), мне, пожалуй, первому довелось напечатать короткий отзыв о её творчестве, я вернулся к нему, перечитал и вижу, что всё сказанное остаётся в силе. Напомню его строки:
«Появление Анастасии Харитоновой на занятиях литературной студии было всегда заметно, хотя она-то как раз вела себя незаметно. Тихая, сосредоточенная в себе, словно бы отсутствующая. Но когда наступал черёд и она начинала читать свои стихи, то устанавливалась тишина, полная серьёзности и внутреннего напряжения».
Есть стихи, рассчитанные на возгласы восхищения, на оживление в зале, на аплодисменты. Стихи, заранее предполагающие аудиторию. Не то у Анастасии Харитоновой. Она читала стихи самой себе, точно наедине с собой, в полном одиночестве.
Слушатели словно ненароком оказались подключёнными к духовному миру поэта, который затрагивает нечто заветное, существенное, хотя он, этот мир, слишком тревожен, мучителен, безотраден. Казалось бы, к чему нам сие? К чему нам тупиковая хандра — и без того проблем хватает…
Но происходит обыкновенное чудо искусства. Горечь, разочарование, безнадёжность, а тем не менее мы не чувствуем тупика, мы угадываем свет в конце тоннеля. Потому что перед нами поэзия, она возвышает, очищает душу, производит над нею то действие, которое древние греки назвали катарсисом. В этом диалектика искусства, её, если хотите, тайна.