А пока Бродский предлагает собирать деньги самостоятельно, не дожидаясь пожертвований. Давать благотворительные концерты согласятся Барышников, Ростропович, Рихтер. Задумке поэта было суждено сбыться, но уже после его смерти. Созданный на частные пожертвования Фонд памяти Бродского будет отправлять лучших русских писателей и поэтов в Рим. Правда, либо в Американскую академию, либо во Французскую — на виллу Медичи. Собственного здания у Русской академии нет до сих пор.
Капитолий вашингтонский
Вторым Римом называли Константинополь, третьим — Москву, а четвёртый — очевидно, Вашингтон. Отсюда, с Капитолийского холма, правит миром вашингтонский обком. Здесь здание сената, конгресса и библиотеки конгресса США. В 1991 году поэт Иосиф Бродский становится её императором.
Должность Бродского — «поэт-лауреат». По сути, министр поэзии с годовым окладом 35 тысяч долларов. В Америке стихи в Белом доме читали лишь однажды — Роберт Фрост на инаугурации Джона Кеннеди. Ни Рейгану, ни Бушу-старшему Бродский стихов не читает. В нынешней демократии поэт-лауреат — скорее клерк. Обязанности главным образом сводятся к организации выступлений, скажем, тех или иных поэтов, которые Бродскому кажутся достойными.
Канцелярская работа Бродского тяготит. Он решает превысить свои должностные полномочия. В своей знаменитой речи «как сделать Америку самой читающей страной» Бродский предложит: «Вы можете издавать антологии американских поэтов и раскладывать их по тумбочкам в каждом мотеле в этой стране».
Поколение Фейсбука точно бы залайкало такой проект. А тогда аудитория его не поняла и даже высмеяла. Эмили Дикинсон и Роберт Фрост в аптеке рядом с аспирином?
Свой проект Бродский назвал «Нескромное предложение». И нашёл отклик — скромный студент Эндрю Кэролл поверил в его план.
Кэролл вспоминает: «Мы обратились в компании, управляющие гостиницами, и предложили подарить им 10 тысяч поэтических сборников. Одна из сетей — «ДаблТри» — ответила «да». Потом мы поехали в издательство и сказали: «Вы бы могли пожертвовать книги в гостиницы?» В издательстве тоже ответили «да». Спустя неделю менеджеры отелей этой сети начали лихорадочно названивать нам и говорить: «Нам нужно больше книг. Клиенты недосчитались». Потом мы пошли к Volkswagen, и они согласились раскладывать книги стихов в бардачках каждого автомобиля, который сходит с конвейера».
500 тысяч долларов — столько выделили американские компании на распространение поэзии. В 1993-м нью-йоркский департамент культуры подхватит идею и запустит проект «Поэзия в движении». До сих пор в нью-йоркской подземке можно прочесть строчки классиков. В том числе и Бродского.
«Мой кабинет — блеск. Моя жизнь — гротеск», — пишет поэт о единственном в своей жизни офисе. Его главная радость здесь — балкон с видом на Капитолий, где можно курить, глядя на памятник Линкольну. «Отличная площадка для Ли Харви Освальда», — шутит он. Литература тут действительно под прицелом — чтобы выйти подышать, нужно предупредить президентскую охрану. Недалеко Белый дом и снайперы.
Здесь, в Вашингтоне, Бродского принимает Рональд Рейган. Однажды в библиотеке конгресса поэт встретится с Горбачёвым. «В мой кабинет постучала секретарь и сказала: «Иосиф, к вам пришли». Вошёл Горбачёв, я посмотрел на него и чуть не заплакал».
Сан-Микеле
Его отпевали в Нью-Йорке, в церкви Благодати. Депутат Галина Старовойтова предложила похоронить поэта в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове. Но выбор был сделан в пользу острова Святого Михаила Архангела в венецианской лагуне. На надгробной плите Иосифа Бродского слова Проперция: «Со смертью всё не кончается».
Послесловие
Будда говорил, что из тысячи бед, подстерегающих человека, самое тяжёлое горе — разлука с любимыми. Бродский прошёл этот путь — разлуки со всем дорогим — при жизни. Его стихи — эксперимент врача на самом себе: испытание болью. Или, пользуясь метафорой тибетского буддизма, поэзия Бродского — это своего рода «бардо тодол» (посмертное путешествие), выполненное живым: бесстрашное шествование на яркий холодный свет, не отклоняясь к соблазняющим мягким «домашним» дымам, цветным, как ностальгические сны.