Герои Вадима Шефнера необычайно искренни. Бытовое «технологическое» лицемерие им абсолютно не свойственно. Они словно только что родились, войдя в мир детства, и ещё не успели постичь спасительных законов обыденности. В результате они натыкаются на все те многочисленные углы, которые наученный опытом человек спокойно обходит, они не способны и даже не пробуют добиться в жизни какого-либо «успеха». Но, расшибаясь о несуразицы быта, поступая нелепо, смешно и вызывая тем самым удивление окружающих, они достигают того, чего, вероятно, иным путём достичь невозможно. Они достигают любви и счастья.
* * *
Бросается в глаза удивительная особенность. В прозе Вадима Шефнера есть множество примет старого времени. Автор с необычайной лёгкостью создаёт атмосферу ленинградских улиц, дворов, атмосферу квартир, атмосферу человеческих отношений. Как существуют вселенные Толстого и Достоевского, как существует Петербург Гоголя, Блока и Белого, так существует и город Шефнера, расположенный, в основном, на его любимом Васильевском острове. Город, где фантастическое вырастает из повседневного, где судьба человека складывается из мелочей.
Однако в прозе Вадима Шефнера совершенно отсутствуют приметы советского времени. Он, кажется, даже не употребляет таких слов, как «партия», «светлое будущее», «советская власть». Как будто ничего этого нет. Люди в мире Вадима Шефнера живут как люди, а не как строители коммунизма.
Вот что, вероятно, привлекало миллионы читателей. То, что человек рождён для любви, а не для осуществления грандиозных социальных задач. То, что он может быть счастлив, - и благодаря, и вопреки, и независимо ни от чего. Наивная сила простых вещей. Прозрение очевидного.
Причём, единожды озарив человека, любовь уже никогда не заканчивается. Заканчивается только влюблённость. А любовь длится столько, сколько длится собственно жизнь. В тот день, когда от нас ушёл Вадим Шефнер, исчез из мира ещё один человек.
В повести «Сестра печали» есть такие строчки:
«Оттого что я не видел, как её убило, и даже не знаю, где она похоронена, я не могу представить её мёртвой. Я помню её только живую. Она живёт в моей памяти, и когда меня не станет, её не станет вместе со мной. Мы умрём в один и тот же миг, будто убитые одной молнией. И в этот миг для нас кончится война».
* * *
Вот лучшее, что, на мой взгляд, можно сказать об авторе: «Он писал книги, он любил и, наверное, он был счастлив».
Андрей Столяров
Поэтам XX века