– Отправим твои записи на «Горизонт». Можно не только записи, если хочешь, еще что-то захватим…
Пустяки – отличный способ отвлечь, успокоить, заставить поверить в то, что ситуация будничная, обычная, не экстренная. Ничего особенного, просто ты собираешься, например, в путешествие. Неважно, что всех нас могут убить в процессе, важно то, что с собой ты можешь захватить любимую чашку и пару интересных книг. И серебряную ложечку, которая придает кофе особый вкус. Куда же без ложечки.
– Взять с собой? – она растерялась еще больше. – Вещи… но они не нужны, наверное. Можно мамину шкатулку с украшениями?
– Можно, конечно, – рассмеялся Ит.
– А картину? Или две?
– Тоже.
– А…
– Эри, если это влезет в узел из простыни и в модуль – можно брать всё, что угодно. Кстати, где вы были?
– Во Флориде, – она улыбнулась. – Смотрели на океан и ели мороженое… рыжий такой хороший! Я никогда в жизни не видела океан, это удивительно красиво. Жаль, что совсем недолго там пробыли. А потом… – она замялась и покраснела.
– Ну и кто из нас больше тебе понравился? – отважился задать мучивший его вопрос Ит.
– Больше? – она растерялась. – Не больше… не знаю… Ит, но вы же мне оба нравитесь! Очень! Одинаково… Как может быть, чтобы кто-то больше, а кто-то меньше?
– Спасибо, – улыбнулся Ит в ответ. – Иди скорее собираться. Время.
– Ит, а машина?
– А что с машиной? – удивился он.
– Надо отдать кому-нибудь. Оформить.
– Некогда, – развел руками Ит.
– Можно я тогда схожу к нему, попрощаюсь? Он столько лет меня возил, и почти не ломался. Жалко, что вот так с ним получается.
Вернулась она минут через двадцать – с сияющими глазами, очень довольная. Ит к тому времени уже успел уложить примерно половину ее записей в узлы из простыней, и теперь прикидывал, сколько еще простыней понадобится.
– Отдала! – с порога сообщила Эри. – По рукописной доверенности, отдала! Дядьке одному пожилому из соседнего подъезда. Он собирается из города в деревню перебраться, детей у него нет, жена умерла, тоже эти, из казаков, к нему подбирались. Сам понимаешь. Так он на моем «Кедре» и уедет. А в деревне всё равно, какая доверенность, там никто проверять не будет. Он так обрадовался! Сказал, что я с ума сошла, на Новый год такие подарки делать. А я сказала, что не сошла… что за мной родичи приехали, в другой город уезжаю, и машина мне не нужна. Вроде бы поверил.
– Вот и славно, – рассеянно отозвался Ит. – Так, ты продолжай укладывать папки, а я пойду совершать первую операцию по тайному забросу простыней в модуль.
***
Дело провернули без сучка и без задоринки, благо, что кофры для аппаратуры были более чем объемистыми. Сначала потихоньку перетаскали узлы с записями в свою квартиру, а потом показным порядком (слежку с улицы никто не отменял), принялись переносить кофры – якобы с датчиками. На всё про всё ушло около часа, и никто, из следивших за модулем с улицы с помощью аппаратуры, ничего не понял. Ну таскают свои чемоданы, и таскают. Всё штатно.
Потом решили отдохнуть, потому что Эри, хоть и храбрилась, явно устала. В результате ей велели лежать на диване, а сами расположились рядом в креслах – с чаем и кое-чем покрепче. Эри покрепче тоже налили, не смотря на то, что делать этого, по хорошему, не следовало бы: через несколько часов ее нужно будет вводить в режим, а «покрепче» в этом процессе не самый лучший помощник. Наконец, Эри уснула, а они перешли на кухню – обговорить всякие мелочи.
Ит нервничал. С каждым часом всё больше и больше. Скрипач это, конечно, заметил, но приставать с расспросами не спешил – видел, что причин явно не одна, что не стоит пока что Ита дергать, себе дороже выйдет.
– Значит, Карин решил ее вывезти, – заключил Скрипач, когда Ит закончил рассказывать о своем разговоре с куратором. – Не сказал, куда?
– Ну что ты. Нет, конечно. Скажет он нам, как же.
– Мило, – хмыкнул Скрипач. – А про… ну… про нас, и… он что-то говорил?
– Бартер, – Ит налил себе в чашку с остывшим чаем изрядную порцию настойки, отхлебнул, поморщился. – Мы дарим ему считки с сексом, а он не сдает нас Берте, Фэбу, и Киру. Как тебе предложение?
– Мило вдвойне. Восхитительно, – одобрил Скрипач. – Но – нет. Нет, нет, и нет. Даже если бы мне предлагали за это много больше, всё равно было бы – нет. Знаешь, родной, а я тебе завидую. Ты у нее оказался так и вообще первым. Так что да, завидую. Белой завистью, конечно, но всё же.