— Мори, — приподнимая боевой топор, сказал первый из них.
Он обладал большим носом, длинной бородой и густыми бровями, похожими на мохнатых гусениц... или на упавшие колонны.
— Позволь мне представить тебе моих кузенов. Это Тори, Он и Орни.
Носатый гном придвинулся к Бинго.
— О, приятель! Так это у тебя самый гладкий подбородок в мире!
Четыре гнома отпихнули ногами бороды и окружили соддита.
— О! — восторгались они, проглаживая его подбородок мозолистыми ладонями и наступая на больные пальцы. — Ух ты! О-го-го!
— Отвалите от меня, — крикнул Бинго и замахал перед собой руками, словно маленькими крыльями.
— Ты должен извинить нас, парень, — сказал Мори. — Голый подбородок — это редкостное зрелище для нашего народа.
Он прислонил топор к стене и снял гномскую шляпу.
— Зрелище неописуемой и уникальной красоты. Могу ли я не любоваться голым подбородком!
— А могу ли я не любоваться! — воскликнул Орни.
— Так ты говоришь, что бреешься? — спросил Мори, по-дружески обнимая Бинго и похлопывая ладонью по его спине. — Скажи, ты действительно бреешься?
Могучей рукой он сжал плечо соддита.
— Я не бреюсь! — пискнул Бинго.
— Не можешь? — с сочувствием поправил его Мори. — Мы тоже. У нас псориаз. Ужасная беда! Аллергия на боксит. Я не смог бы побриться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Всюду натыкаюсь на свою абсурдную голенастую бороду[6]. Просто ненавижу ее.
— Мы тоже ненавидим наши бороды, — добавил Орни. — Все как один.
— Да, мы, все мы, в одной и той же лодке, — доверительно поведал Мори. — Но хуже всего с запахами, парень. Пища падает и застревает в волосах. Вчера я нашел в своей бороде куриную кость. Одним словом, беда — по-любому, как ни крути.
Он выпустил Бинго из объятий.
— Наш королек уже здесь?
— Какой королек?
— Торри, наш король, благословят его небеса! Еще не пришел? Ну ладно, иди. Я слышал, ты собрался нас повеселить — пир горой, хорошая пьянка — короче, сам понимаешь. Не буду мешать, приятель. Поболтаем позже.
Бинго заковылял в кладовую и вынес гостям все съестные припасы, которыми он обладал. Гномы управились с ними за четверть часа. В полном отчаянии соддит пытался объяснить им, что его закрома пусты, но гномы не поверили ему и обыскали каждый уголок норы. Затем они выкатили его единственную бочку хробитского эля и, выбив крышку, начали попойку. Через какое-то время они запели. Гэндеф, куривший в углу, притоптывал ногой не в такт их песне.
После чего они запели, или, скорее, завыли:
Гномы настояли, чтобы соддит присоединился к ним, хотя Бинго долго отнекивался, ссылаясь на то, что он не переносит спиртное. Сначала они подняли бокалы за его гладкий подбородок, затем — за его гладкую верхнюю губу. Они пели песни: непристойные, застольные, лирические и политические, частушки и гимны, рифмованные скороговорочки — «чим-чири-оши, наливай побольше» — баллады бардов и менестрелей, песни, теребившие душу (в эмоциональном смысле слова), пьяные, разбойничьи, озорные и глупые, красивые и бессодержательные куплеты: «Эх, браток, как туго! Где моя подруга?». Они пели a-capella и a-kaleno[7] и, естественно, любимую «ум-лала, дри-лала».
Позже подошли остальные гномы: Стон, Пилфур, Гофур и Вомбл, а вместе с ними какой-то карлик (на голову меньше сородичей и лишь на дюйм выше Бинго).
— Тойи, коголь, чтоб вы знали, — представился он.
Остальные гномы не оказывали монарху никакого уважения. К тому времени Бинго был уже по горло заправлен элем, сильно пьян, закружен, вытрясен и сжат в дружеских объятиях. Он непрерывно падал и, глупо улыбаясь, поднимался на нетвердых ногах, словно жеребенок, которому влили в рот полбутылки спиртного. Гэндеф запел какую-то песню, но, дойдя до середины куплета, закашлялся взахлеб и от натуги пукнул. Звук был таким, будто с крыши ратуши свалилась куча снега. Кашель длился сорок пять секунд, после чего обессиленный колдун повалился обратно на софу и, задыхаясь, вытащил кисет и трубку.
6
Речь идет о бороде, которая достигает голеней. А что еще, по-вашему, могло бы означать это слово?