— Поэтому нам нужно найти боковой пгоход, — произнес король. — Он назтолько хаханький, что пгоникнуть в него зможет только наш гьабитель — мизтег Гъаббинз.
— Какой-какой? — спросил Бинго.
— Пгоход? Очень хаханький.
Соддит еще раз попытался вникнуть в значение этого слова.
— Я не понял.
— Он хаханький, — пояснил ему Торри. — Зовзем мелюзгаханький. И вход в него тоже хаханький.
— Хаханький? — недоуменно уточнил Бинго.
— Да, хаханький! — строго пискнул Торри, начиная сердиться. — Ты меньше гномов, поэтому пголезешь в него. Во взяком злучае, мы надеемся на это.
— Ага, — буркнул соддит. — Теперь понял. И вся эта бодяга о хаханьках...
— Не бери в голову, — успокоил его Мори, похлопав по плечу рукой[42]. — Сейчас нам нужно отыскать боковой проход. В дорогу. Собирайте пожитки, ребята. Мы пойдем по западному склону горы.
Его слова были встречены не совсем искренним возгласом «ура», и гномы начали собираться в путь.
— Торри, — спрыгнув с валуна, окликнул Бинго. — Я могу задать тебе нескромный вопрос?
— О чем?
— Ты действительно король?
Торри огорченно вздохнул.
— Да, это пгавда, — признался он.
— Тогда почему ты позволяешь Мори командовать собой? Если ты король, то он должен подчиняться твоим приказам. Разве не так?
— Не обязательно находитьзя на пегедней линии взе вгемя, — ответил гном. — Озобенно езли ты коголь.
Неподалеку на камень опустился грач. Он захлопал крыльями, взглянул на них разумными глазами и склонил голову набок.
На первом переходе они прошли приличное расстояние, но с каждым часом тропа становилась все круче, а путь — тяжелее. Вскоре отряд с трудом перебирался от валуна к валуну, отдыхая через каждые десять-пятнадцать минут. Ситуация осложнялась еще и тем, что гномы по очереди тащили за собой на одеяле колдуна, который уже несколько дней не выходил из спячки.
— Я хочу знать, почему мы должны нести его наверх, — ворчал Бинго. — Что, если он вообще не проснется? Гэндеф все время спит. Он абсолютно оглох и потерял бороду. Кроме того, насколько я понимаю, он лишился рассудка. И, несмотря на это, мы тащим его за собой.
Гномы не желали просвещать докучливого соддита.
Ближе к вечеру они добрались до небольшого плато с любопытной щетиной торчавших скал. Эти остроугольные глыбы явно упали с ближайшего откоса. Отряд устроил привал. Путники слегка перекусили и восстановили дыхание. Торри сосредоточенно изучал свою карту.
— Зудя по гельефу мезтнозти, это где-то здезь, — пробормотал он себе под нос.
— Посмотрите на грачей! — сказал Бинго. — Вон они! Выше нас! Сидят на выступах скал. Такое впечатление, что они наблюдают за нами.
— Они действительно наблюдают за нами, — подтвердил Мори. — Это грачи Стребора. Великая и мудрая раса.
— Мудрая? — с усмешкой спросил соддит. — Они же просто птицы!
Его опыт с пернатыми существами был ограничен малиновками и сбившимися с курса чайками, случайно залетавшими в Соддлсекс.
Мори трижды покачал головой. Это заставило его бороду качнуться пять раз.
— Они разумны и хитры, — сказал гном. — Грачи живут очень долго. Их память охватывает несколько столетий. Ты знаешь, что они играют в шахматы?
— В шахматы? — не скрывая скепсиса, переспросил его Бинго.
— Да. А по какой причине, по-твоему, шахматные кони раньше назывались грачами? Между прочим, они до сих пор ходят буквой «Г».
— Но эти фигуры на шахматной доске выглядят как кони, а не грачи.
Мори скорчил испуганную мину и сердито зашипел:
— Тише, соддит! Лучше не напоминай им об этом! И не называй их конями. Это запрещено! Они грачи! Ты меня понял? Умник недоделанный! В следующий раз ты и пешки назовешь креветками...
— Я просто не могу поверить. Птицы играют в шахматы! Как же они переставляют фигуры?
— Они, э-э... передвигают их клювами.
— А как они расставляют фигуры в начале игры?
— Ты передергиваешь, парень, — огрызнулся гном. — Короче, помни, что с грачами шутки плохи. Они могут понимать и говорить по-человечески. У них даже имеется король.
— И как его зовут?
— Что?
— Как его зовут? Короля грачей?
— Ладно, слушай, — сказал Мори. — Грачи с давних пор дружат с гномами, и так уж вышло, что я могу ответить на твой вопрос. Их короля зовут Каав. Каав Могучий.
— Забавное имя.
— На самом деле все их имена ограничены одним Каавом, — признался Мори. — Они называют друг друга только этим именем. Но поверь мне, грачи очень умная раса.
Бинго задрал голову вверх и, прищурив глаза в форме вороньих лапок, посмотрел на скалы.
42
На тот маловероятный случай, если вы заинтересовались подобным феноменом, я могу добавить, что это был знаменитый хлопок одной ладонью.