- Где твоя комната ты знаешь, - он произносит это ровным голосом. Так, будто еще минуту назад не кричал на меня. Как будто между нами не было никакого диалога.
Он не дает мне ответ. Он приказывает мне убраться. И я закрываю рот. Моментально. Я обещала быть послушной. Значит нужно отвечать за свои слова.
Молча поднимаюсь из-за стола и направляюсь к лестнице.
Успокаиваю себя тем, что он не сказал мне “нет”, значит еще не все потеряно?
***
Я шла к лестнице с такой скоростью, что мне казалось в какой-то момент я взлечу. Мне хотелось бежать, но это выглядело бы очень странно. И я сдерживалась хотя бы в этом. Потому что слезы сдержать я уже не могла. Они катились по щекам, по подбородку, капали на рубашку, а я лишь впивалась зубами в нижнюю губу, чтобы не завыть.
Я пыталась идти быстрее, настолько насколько это было возможно. Потому что я хотела думать, что Барнс не сказал мне “нет”, что он решил подумать, что он оставил вопрос открытым. И я сбегала, чтобы не услышать в спину - “я не изменю своего решения”.
Когда я поднялась до средины лестницы, то поняла, что больше не могу просто идти, я сорвалась на бег. Мне казалось, что так я убегу от истерики, которая меня накрывала.
Хотелось закрыться в комнате, упасть лицом в подушку и завыть. Мне казалось, что я опустилась ниже некуда еще в тот момент, когда просто шла к нему в офис, когда умоляла и просила мне помочь, когда предлагала все, что только могла. Но я ошибалась, тогда я еще не была на дне... Но сейчас я прямиком туда летела.
Когда зашла за угол, увидела рядом с дверью в “мою” комнату ту самую горничную. Она стояла и смотрела прямо на меня, смотрела так, что мне тут же захотелось провалиться сквозь землю.
Впившись ногтями в кожу ладоней, я заставила себя идти дальше, сейчас я зайду в комнату и снова закрою дверь пред ее носом. Несколько секунд и я останусь наедине сама с собой.
- В этом доме есть правила, - она выставила руку вперед, преграждая мне путь, - тебе запрещено заходить в правое крыло дома, нарушишь запрет и тебя накажут. Запрещено заходить в спальню хозяина, пока он сам не отдаст приказ тебя туда привести. Запрещено выходить на улицу без разрешения мистера Барнса, либо моего, - сжав зубы я слушала все, что она говорила, каждое ее слово было пропитано ядом, - ослушаешься и...
- Меня накажут? - не смогла сдержаться, с иронией скопировала ее тон, - это все? - задрав голову, я посмотрела прямо в ее глаза, говоря о том, что мне плевать на ее взгляд и мнение обо мне.
- Пока что все, - я дернулась вперед, но она все еще меня не пропускала, - я тут кое-что нашла... Думаю, тебе будет любопытно.
В эту секунду она протянула мне журнал, я, ничего не понимая лишь вопросительно на нее посмотрела.
- Это что?
- Подробное интервью твоей матери как идти по головам, не жалея ни о чем, ты ведь пришла ей на смену?!
Практически впихнув мне в руку журнал, она сорвалась с места и пошла прочь, пока я стояла в полном шоке и пыталась взять себя в руки.
Зашла в комнату и наконец заперла дверь. Только вот ожидаемого облегчения так и не наступило. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Слезы снова начали катиться по щекам.
Я посмотрела на журнал, который мне так “любезно” одолжили и скользнула взглядом по обложке.
На ней было фото Барнса с моей мамой. Я лишь горько усмехнулась, прочитав пестрый заголовок, который бросался в глаза: “За успешным мужчиной всегда стоит успешная женщина, в нашем случае мэр города”.
Я не заметила, как пальцы начали сжимать сильнее журнал, а после и вовсе я его отшвырнула к стене.
Даже сейчас... С этой проклятой обложки она смотрела на меня этим взглядом... Высокомерным, недовольным, говоря о том, что я не достойна быть ее дочерью.
Обняв себя за плечи, я отошла к противоположной стене, прижалась к ней, а после осела на пол, потому что на меня обрушились воспоминания. Стоило увидеть фото матери. Стоило лишь вспомнить этот взгляд, как меня накрыло прошлым...
Она меня никогда не любила. И это не были мои догадки, либо обида за нехватку внимания. Нет. Она всегда говорила мне об этом прямо.
- Ну почему ты такая бездарность?! - и это я услышала после того, когда заняла первое место на соревнованиях. Когда мне вручили медаль. Когда тренер не мог на меня нарадоваться.
Я бежала к ней, даже не переодевшись, хотела услышать, как она мной гордится. Увидеть ее восхищенный взгляд, но увидела лишь разочарование в ее глазах. Так и замерла посреди улицы, даже не заметила, что ноги были мокрыми от того, что я стояла в луже. Нет, я лишь смотрела на нее и пыталась не зареветь. Потому что если бы я заплакала, то она бы разозлилась еще больше.