Варенье она всегда варила сама — прозрачное как слеза, с ломтиками яблок, похожих на мармелад.
— Я красивая. — Тони ничуть не смутилась. — И воспитана, как леди. Умею играть на клавесине, петь, танцевать. Знаю несколько языков, разбираюсь в литературе, живописи…
— Остановись, детка, — вздохнула тетушка Фейн. — Ты собираешься предложить себя мужчине для сексуальных утех. Замуж тебя никто не возьмет. Ты знаешь, как доставить мужчине удовольствие? Умеешь делать минет? Массаж? Подавать кофе в постель? Танцевать так, чтобы тебя хотели? Ты готова исполнять любое его желание, даже самое безумное?
— Научите меня. Пожалуйста.
— Тони, я уверена, что ты шлепнешься в обморок, когда мужчина возьмет тебя за грудь! С чего вдруг такое рвение?
— Я вдруг поняла, что проведу здесь всю оставшуюся жизнь, — соврала Тони. — Стать содержанкой — единственная возможность покинуть этот дом. К тому же, вы сможете заработать, а я смогу отплатить вам за доброту. И это не так страшно, как… — Она сглотнула. — Как спать со многими мужчинами. Я буду почти что женой, правда?
— Если тебе повезет, то да.
Тетушка Фейн все так же хмурилась, но Тони заметила, что она задумалась.
— Если не повезет, я всегда смогу вернуться к вам… — мягко произнесла Тони. — В конце концов, мне больше некуда идти.
— Посмотрим, — наконец сказала тетушка Фейн. — Мужчины не так уж часто ищут содержанку в моем доме. Предпочитают приличных женщин. Придется ждать и надеяться, что ты окажешься лучше остальных.
— Я буду ждать и стараться, тетушка Фейн, — обрадовалась Тони.
Ждать пришлось долго, больше полугода. Тони продолжала работать на кухне и шить наряды. А еще училась мастерству соблазнения и обольщения, выпытывая у девочек нехитрые секреты. Кое-что показала и рассказала ей тетушка Фейн.
Тони все дальше отдалялась от прошлой жизни. Собственное имя, леди Антония Трейси, казалось ей чужим. Забывались лица знакомых — подруг детства, молодых людей, добивавшихся ее благосклонности. Забывались балы и званые обеды, наряды из тончайшего шелка, драгоценности и безделушки.
Лишь один человек продолжал преследовать ее в снах и кошмарах. Граф Оливер Лесли, мучитель, убийца ее отца. Он так и не появлялся в доме терпимости, но Тони верила, что они еще встретятся. Она ненавидела его и боялась, и из-за страха ненавидела еще больше. Он должен быть наказан! Это стало смыслом ее жизни, целью, что мирила ее с головокружительным падением. Из леди — в шлюхи…
В один из теплых весенних дней тетушка Фейн позвала Тони в кабинет.
— Сегодня вечером, — сказала она.
И Тони сразу поняла, о чем речь.
— Их будет двое, — добавила тетушка Фейн. — Они ищут юную неискушенную девушку, вроде тебя. Если понравишься хотя бы одному из них…
— Понравлюсь! — воскликнула Тони. — Обязательно понравлюсь!
Иначе и быть не может.
Глава вторая
Тони впервые переступила порог гостиной в вечернее время. Тетушка Фейн оказалась права: чем ближе час встречи с гостями, тем быстрее тают уверенность и решимость. Тони едва одолела небольшое расстояние до свободного стула — голова кружилась, к горлу подступала тошнота.
Девушки в гостиной замолчали, изумленно уставившись на Тони. «Соискательниц» было пятеро, всех выбрала лично тетушка Фейн. И никто не ожидал, что Тони окажется среди них.
— Тони! — воскликнула Мари, первой придя в себя. — Ты? Но как…
— Вот тебе и серая мышка! — засмеялась Дора. — Зачем такую красоту прятала, Тони?
Она смущенно кусала губы, не зная, что ответить. Отчего-то стыдно перед девочками, как будто она вторглась на чужую территорию.
Внешность Тони не меняла, но старалась не привлекать к ней внимания. Волосы всегда собирала в пучок и прятала под чепцом, носила мешковатые платья, чтобы скрыть фигуру, не пользовалась пудрой и румянами. А сегодня всего-то распустила волосы, да принарядилась. Тетушка Фейн сказала, что так надо, если Тони хочет, чтобы на нее обратили внимание.
— Отстаньте от нее, — велела Лючия. — Не вечно же ей прятаться. Молодец, Тони. Правильно сделала, что решилась.
Тони благодарно ей улыбнулась.
— Правильно! — всплеснула руками Мари. — Только одного из мужчин она точно к рукам приберет. Вылитый ангел!
— Навряд ли, — усомнилась Нона. — Только если перестанет бояться.
К сожалению, Тони понимала, что Нона права. Страх оказался сильнее всего остального. Можно мечтать о мести, представлять себя роковой красоткой, удовлетворяющей мужчину ради денег, но реальность безжалостна. Тони все так же боялась мужчин, а особенно — той боли, что причиняет близость. Да и переступить через полученное воспитание нелегко. Пусть она давно не леди, но ей стыдно оттого, что приходится предлагать себя, как товар.