А доктор нахмурился.
– Но он её муж, – не согласился он. – Я не могу скрывать от него правды.
Вот только разговор пришлось спешно прервать из‑за скрипа дверных петель.
– О, я вижу, ты зря времени не теряешь. – С этими словами в комнату стремительным ураганом ворвался Сирейли Праудмор.
– Закрой дверь, – скомандовала я, заметив по ту сторону любознательных очевидцев и одну подозрительную личность. Слугу, который ранее смотрел на меня с ненавистью.
Герцог артачиться не стал, закрыл дверь и скорбным голосом осведомился:
– Умерла?
Доктор послал в мою сторону вопросительный взгляд. А я… вспомнила самый‑самый слезливый момент в драме, которую смотрела не так давно, и начала хмыкать и выть.
– Подойди, – попросила я слёзно. – Мне надо тебе кое‑что сказать…
Сирейли чертыхнулся на ходу и снова проявил чудеса сговорчивости.
– Она жива, – тихонько прошептала я. – Но это секрет. Нам нужно сделать вид, будто Карен скончалась. У меня плохие предчувствия насчёт… ты понимаешь, о чём я.
– Тасий тоже не должен знать? – Сирейли быстро соображал.
Кивнула и добавила:
– Он в первую очередь.
– Что ж, док, – герцог внимательно посмотрел на пожилого специалиста, – под мою ответственность прошу вас подыграть. И вас, э…
– Мирибель, – представилась помощница доктора. – При необходимости я могу побыть для неё сиделкой там, куда вы её спрячете.
Мне же осталось лишь подивиться скорости её мышления.
– Ваша неоценимая помощь не останется без поощрения, – Праудмор проявлял прямо‑таки чудеса щедрости. – А нам с тобой надо переговорить.
Быстрый взгляд в мою сторону – и по хмурой гримасе руководства я поняла, что он упустил преступника.
– Для начала нужно отыграть партию и решить, куда устроить Карен, – упорствовала я.
– Что ж, я распоряжусь. Лакс уже на посту. Он наложит грим и представится мастером похоронных дел, отвезёт её в город на подставную квартиру. А ты отсчитай пять минут и отправляйся в библиотеку, там сейчас никого. Я найду тебя будто случайно.
Герцог развернулся на пятках и собрался было выходить, но я его остановила. Неосознанно. Непонятно.
– Сирейли…
Нехорошие предчувствия бередили душу, но отыскать источник подобных ощущений было крайне сложно, поэтому вынужденно добавила:
– Будь осторожнее.
Начальник в ответ кивнул и вышел, а я устремила смущённый взор к Мирибель.
– А он знает о ваших чувствах? – спросила она вдруг, чем немало меня удивила.
– Чувствах?
А когда до меня дошёл смысл сказанного, я чудом не закричала в голос.
– Боже упаси, какие чувства! – прошипела я шёпотом. – Это лишь страх и нежелание оставаться одной.
– Допустим, у вас началось все с привязанности, признательности, затем перерастёт в благодарность и благоговение. Любовь не всегда бывает ослепляющей внезапной вспышкой прямо перед глазами.
Доктор встревать в наш разговор не стал, а тактично промолчал, однако его улыбающийся усатый рот говорил не хуже всяких слов. Он был полностью солидарен с собственной помощницей.
– Не знаю, – наконец сдалась я. – Для меня это ново.
– Понимаю, – Мирибель нещадно препарировала мою душу, – но лучше не тянуть с признанием, ведь герцог – завидная рыбка в нашем океане. Нет‑нет, а какая‑нибудь акула проглотит его всего с головы до пят, останется лишь горевать об утерянном шансе.
– Начнём с того, что это он – акула. И к тому же женат.
– Он почти разведён, – не согласился доктор. – Бумаги у нашего императора могут лежать на подписи и три месяца, и год, а иногда даже два.
– Но вам‑то откуда об этом известно?
– О, о личной жизни инспектора‑казначея не первый сезон выходит целая колонка столичной газеты. А недавно я читала, будто Сирейли Праудмор снова открыт для брачных предложений.
– Наверняка его отец постарался, – проворчала я, припоминая слова поверенного о внуках и доплате за многодетность.
Выходит, эта часть разговора – правда или близка к тому?
– Мне почему‑то кажется, что тут вы снова правы, – ответствовал доктор. – Недавно я имел честь говорить с Лаксом, когда выписывал ему таблетки от мигрени, – начал было он делиться тайной, однако быстро умолк и продолжать не стал.
А я наконец опомнилась. Пять минут! Я должна была отсчитать пять минут и отправиться в библиотеку!
– Ой, кажется, мне пора, – пробубнила я и заспешила к двери.
Останавливать меня никто не стал. И хорошо, ведь продолжать настолько смущающий разговор у меня не было ни сил, ни желания.