– Какие глупости! – взревел разгневанный мэр.
И я бы с ним согласилась, наверное, потому что оправдание Сирейли, откровенно говоря, слабое и неубедительное, вот только я по другую сторону истории. А значит, состряпала скорбную мину и опустила взгляд, чтобы не выдать ложь неподобающими эмоциями.
– Убир‑р‑райтесь! – прорычал градоначальник в запале. – Из комнаты, дома, из города. Вон! Вон отсюда, я сказал!
Хоть и старалась не пялиться, но я заметила осторожное движение, когда Тасий полез рукой за спину, будучи без пиджака. Неужели…
– Хорошо, – быстро согласился герцог. – Мы уходим. Сейчас же. За моими вещами я пришлю посыльного завтра, как вы придёте в себя. В иных обстоятельствах подобное отношение к герцогу торговой империи вам бы не простили. Но я войду в ваше положение.
Притворно мягкий голос Прауди мог бы обмануть кого угодно, но только не меня. Ведь со мной он уже проделывал подобный трюк. Ага. В завершении фразы будничным тоном обещал упечь меня в места похлеще домов Вабу Кованни.
Значит, и градоначальнику быть в нынешней должности осталось очень и очень недолго.
Но вслух делиться собственными подозрениями, конечно же, не спешила. Вместо этого послушно прошла вслед за герцогом на выход. Можно сказать, с превеликим облегчением пересекла крыльцо и только тогда позволила себе раскрыть рот:
– Неужели у него там…
– Пистолет, – озвучил мою мысль Сирейли. А его мрачный вид сильно настораживал. – И скорее всего, с криминальной историей, а не его личный.
Запоздалый страх сковал внутренности неприятным спазмом. Невольно хохотнула из‑за абсурдности происходящего.
– Он умом тронулся?
– Скорее наоборот, – не согласился герцог, но распространяться на эту тему не спешил, сказал лишь: – Идём, устроим себе ночлег.
Понять бы только, что он подразумевал под этими словами? Неужели собрался спать на земле?
Я с неверием уставилась ему прямо в спину. А он миновал кусты и намылился куда‑то в кушири придомовой территории поместья Тасия Мэнвудского.
– Не отставай! – властно приказал красавчик Прауди.
Хмыкнула и пожала плечами – делать нечего, да и выбора как такового у меня не было, пришлось проследовать за ним в надежде, что под ночлегом подразумевается что‑то более комфортное, нежели трава, листва и ветки.
Не знаю, как остальные, но я не особый любитель спать под открытым небом. Если, конечно, выбора иного не остаётся.
Глава 18. Ночлег
– Ху‑у‑ух, – я перевела дыхание, когда догнала Праудмора, застывшего возле высокой зелёной изгороди. – Куда мы, в сущности, так спешим?
– Как – куда? В гарнизон, – ответил герцог. – Ты же сама предложила недавно.
Ах, так теперь мы взяли за моду перекладывать ответственность на других? Или это я просто ранее не замечала за ним подобный грешок?
– Хорошо, – устало выдохнула я. – Хоть о безопасности можно будет не переживать.
Сирейли хмыкнул.
– Будто ранее ты была в опасности, находясь рядом со мной.
Всё ясно, я задела его мужское самолюбие. Ну, это не моя проблема, пусть страдает, если так хочется.
Не ответила. А Прауди, немного помолчав, полез открывать тайную дверь, ведущую за пределы поместья мэра.
Ой, как это романтично, загадочно и интересно!
Я словно очутилась в сказке, смотрела во все глаза, щурясь и разглядывая спрятанную в каменной стене небольшую дверцу, полукруглую кверху.
Щелчок, ещё один щелчок, и калитка протяжно скрипнула, когда Сирейли её открыл настежь.
Тотчас впереди показались мириады огней разбитого невдалеке лагеря. С виду мирного и чем‑то даже привлекающего взор.
– Но у меня есть и плохая новость, – начальство надумало предупредить заранее. – Тебе придётся спать в одной палатке со мной.
– Э… – а это уже плохо. – Почему?
– Потому что мне не хочется потом искать тебя по всему лагерю, если ты понимаешь, о чём я.
Щеки нещадно обожгло. Обидно – не то слово!
– Глядя на твою красоту, мужчине сложно сдержаться, – герцог смягчил недавнюю грубость. Но от этого она не перестала быть таковой.
– Учту, – сухо ответила я. – И надеюсь, ты из тех, кто сдерживает свои животные порывы.
– С трудом. – Сирейли многозначительно усмехнулся. Однако вот он шагнул ко мне и стиснул в объятьях. – Прости, не хотел тебя обидеть. Но ты сама позволила быть с тобой прямолинейным.
К сожалению, он был прав. Мало ли что может со мной случиться, останься я одна в отдельной палатке. С другой стороны, сам герцог ничего мне не обещал, мол, не будет распускать руки. А вместо этого, наоборот, обнял, но только за плечи, и ничего лишнего себе не позволял.