– Да уж, – проворчал он, – знал бы, что так всё обернётся, взял бы тебя с собой на совещание.
– Выстрел ушёл в молоко, расслабься, – пошутила я, по крайней мере попыталась. – Вабу уже отчитала нерадивых похитителей.
– О, Вабу, да? – он сделал вид, будто заинтересовался. – Я её посадил в карцер для приличия.
– Но зачем? – вот теперь я окончательно проснулась. – Она же пришла меня развязывать.
– Изначально она хотела навесить на тебя новый долг, заставить подписать новую расписку и шантажировать меня ей. Будто ты не всё выплатила. – Сирейли вздохнул. – Один раз я спустил ей подобную пакость. Мне было не до того, чтобы разбираться с местным авторитетом. Но во второй раз она сама себя подставила. Пойдёт как соучастница твоего похищения. Для начала. Пока мои люди копнут глубже и не раскроют весь её подпольный бизнес.
– М‑м‑м?
– Работорговля, аукционы рабов, – пояснил Праудмор. – Оствуду, в сущности, плевать, чем занимаются колонии, лишь бы налоги платили и соблюдали «статус‑кво».
А на мой вопросительный взгляд милостиво пояснил:
– Нормы, принятые на момент присоединения.
И снова поднёс руку, погладил по голове с такой нежностью, будто я была дорогим ему человеком.
– Моя матушка делала так, когда я болел, – пояснил он. – Приятно, не правда ли?
– Да…
Я замерла, блаженствуя от незатейливой, но до жути приятной ласки.
– Главный ингредиент – искренние чувства, – поделился он рецептом, словно какой‑то шеф‑повар.
Улыбнулась в ответ. Накрыла ладонью его пальцы. Слегка сжала.
Невероятная наглость. Но я особо не думала. Это лишь ответный порыв, исходящий из глубин моей души. Я была тронута той нежностью, с которой он гладил меня по голове. Приятные мурашки бегали по коже с каждым движением его руки. Мягкие подушечки пальцев гладили по шелковистым волосам. Вдобавок меня слегка причесали, по всей видимости.
– Я обтёр тебя влажным полотенцем, – смущённо признался герцог. – Думаю, помыться самостоятельно ты пока не в силах.
– Ну почему же, – не согласилась я. – Если осторожно, то смогу.
– И захлебнёшься в ванной, если опять потеряешь сознание, – мрачно ответил Прауди. – Врач сказал, у тебя сотрясение. До полного выздоровления – месяц. А значит, тебе нужен покой и уход.
– Не‑а, – заупрямилась я. – А как же расследование? Казна сама себя не найдёт. Я же ведь нанята на работу…
– Отдыхай, – герцог поспешил прервать полёт моих мыслей. – Не думай об этом. Ты и так неплохо постаралась.
– Например?
– Карен.
Праудмор на полном серьёзе указал на мой промах. Надо было остановить её тогда и расспросить, не отпускать из комнаты, пока она всё не расскажет.
– Она должна вот‑вот проснуться. Её допросят. И если это то, что я думаю, то останется только расколоть Тасия.
– А как же тайник? – припомнила я о недавней находке. – Я проверила чертежи, но больше подобных мест не нашла. Во всяком случае есть комнаты, до которых меня не допускали. Но если меня туда проводят, я могу поискать.
– Не надо. – Сирейли усмехнулся. – Этот хитрый лис быстро понял твои навыки. Тайник пуст. А сам мэр утверждает, будто ночью к нему в поместье вломились и разворошили всю библиотеку.
– То есть…
– Да, они воспользовались отвлечением лагеря. Скорее всего, деньги уже где‑то на судне. У них была лазейка – проход к дикой бухте, который мы поздно обнаружили. Я туда поставил людей, но, возможно, часть денег уже куда‑то уплыла или спрятана в трюмах под видом товаров.
– А разве нельзя деньги просто вывести из обращения? – Я сморщилась, припоминая старую, земную денежно‑монетарную систему. – Номера? Вам же известны номера банкнот, объявить их недействительными и изымать из обращения.
– Увы, банковская сеть разветвлена, понадобится время, чтобы довести информацию до всех на местах. К тому моменту преступники уже обналичат облигации монетами и скроются где‑нибудь на задворках империи.
– Прости… – я вдруг почувствовала себя виноватой. – Из‑за меня столько возни.
– Прекрати. – Праудмор наклонился ниже и вместо поцелуя обнял ладонями моё лицо, посмотрел прямо в глаза. – Я рад, что ты жива и практически здорова. Знала бы ты, как я издёргался, когда проснулся утром.
– Проснулся?
Не сказать, чтобы я обиделась, но этот факт неприятно кольнул внутри. Так он спокойно спал, пока Дастен и остальные искали меня?
Быстро поняв ход моих мыслей по одному лишь выражению лица, начальник поспешил заверить:
– Меня и самого вырубили, причём свои же. Они не хотели, чтобы я, будучи в плохом состоянии, подстрелил кого‑то на эмоциях.