— Все равно спасибо, — немного помолчав, сказала Лида.
— Что еще?
Лида слегка вздохнула.
— Я хочу знать, почему ты предала меня.
— Что?
— Оба раза, когда мы с Алексеем отправлялись в лес, военным становилось известно об этом. Они посылали за нами спецгруппу, и нас бы поймали, если бы Чан не помешал. Во второй раз грузовик с учеными сопровождала дополнительная машина.
Елена сидела неподвижно.
— Ты ошибаешься.
— О наших планах было известно только ворам, Чану, Попкову и мне. И еще тебе.
— Любой из этих воров мог, не моргнув, сдать вас властям.
— Ты ошибаешься. Они делают только то, что приказывает им Максим. А он любит Алексея, как родного. Он бы не позволил им сделать ничего, что могло бы ему навредить. За остальных я могу поручиться жизнью. — Лида чуть подалась вперед. — Поэтому остаешься только ты.
— Нет.
— Не ври, Елена. — Слова девушки звучали отрывисто. — Мы обе знаем, что это была ты.
— А если бы я и сказала «да»? Какая разница? — пробормотала Елена.
— Разница есть. Для Льва.
Елена хмуро посмотрела на нее исподлобья.
,—Ты разве его мало мучила? Оставь его, наконец, в покое.
— Поэтому ты сделала это? Чтобы освободить от меня?
Елена вздохнула.
— Девочка, когда мы с тобой первый раз встретились, я думала, что мы можем стать друзьями. Но, в конце концов, я поняла, что Льву ты не принесешь ничего, кроме беды. Как ему жить своей жизнью, если он только то и делает, что тебя оберегает?
— Я не просила его об этом.
— Да. Но тебе и не надо. Это у него в крови. Его с детства учили принадлежать кому-нибудь, как при крепостном праве. Так же как и его отца. Он за тобой куда хочешь побежит, как Серуха за Эдиком. А захочешь его научить на задних лапках стоять, он только счастлив будет. — Елена медленно вздохнула, но в голосе ее послышались печальные нотки, когда она добавила: — Мне нужно было избавиться от тебя, Лида. Ради Льва.
Лида проглотила комок, подступивший к горлу.
— Ты могла просто попросить меня уйти, — спокойно произнесла она.
— Он бы не отпустил.
Лида кивнула. Чувство вины, гладкое и скользкое, точно маслом разлилось по ее горлу.
— Значит, ты предала меня ради казака. Он знает об этом?
Толстые щеки Елены заалели. Она пригладила обеими руками волосы.
— Нет, — пробормотала женщина. — Ты расскажешь ему?
— Нет.
Толстуха кивнула, пожала тяжелыми плечами, подошла к окну и стала смотреть во двор. Чуть погодя она добавила:
— Ты много сделала для своего отца.
Лида закрыла лицо руками.
— Но он все равно погиб. Я не смогла спасти его.
— Да. Но он узнал, что ты старалась.
— Мать я тоже не смогла спасти, — прошептала Лида, не отнимая от лица ладоней.
— Я знаю. Ты не лучше, чем я, спасаешь тех, кого любишь, — сказала Елена и добавила: — Иди сюда.
Лида осторожно поднялась с худосочного матраса и подошла к Елене. К ее удивлению, за окном шел снег. Несильный, маленькие снежные пушинки, медленно опускающиеся на землю, от которых мир казался спокойнее. Молча они смотрели на мужчин во дворе. Чан и Алексей неподвижно стояли к ним спиной и разговаривали. О чем они могли говорить? О пожаре? О погоде? Об очередной взорванной по приказу Сталина церкви? Может быть, о ней? Их лиц не было видно, но взгляд Лиды уловил излишнюю строгость в линии плеч Чана и определенную напряженность в его длинных конечностях. Молодая женщина, соседка по дому, сбивала лед с колонки и с улыбкой наблюдала за проделками Серухи.
Попков привязал к шее собаки кусок тонкой веревки и стал учить ее ходить рядом с Эдиком. Раньше Лида не замечала, как хорошо казак ладит с собаками. Но не замечала она и того, каким уставшим он выглядит. На девушку вдруг нахлынула необычайная нежность к этому здоровяку, благодаря которому ее отец был так близок к свободе, но погиб в шаге от нее. Ох, Лев, мой друг, прости, если я слишком многого от тебя требовала. Даже отсюда я вижу, чего это тебе стоило.
Стоявшая рядом с ней женщина медленно вздохнула. Ее дыхание затуманило стекло и размыло вид на мальчика и его собаку.
— Он звал меня ехать с ним на Украину.
Лида быстро перевела взгляд на Елену.
— На Украину?
— Куда-то под Киев. Он там детство провел.
— Лев когда-то был ребенком?
По лицу Елены скользнула улыбка.
— Трудно такое представить, да?
— И ты поедешь?
Елена не сводила глаз с Попкова, смотрела, как он наклоняется к крошечному щенку и ласково с ним разговаривает.