Вторая стадия глобалистского моделирования сознания разворачивается в конце 70-х годов на фоне уже подогретого "общим испугом" интереса к глобальной проблематике, и ставит перед собой цель обозначения конкретных частных пределов для человечества. В этом русле находятся известные доклады Римского клуба, комиссий ООН и др. по проблемам энергообеспечения, народонаселения, продовольствия, климата, экологии и т.д. В большинстве случаев те из докладов, которые претендуют на численные прогнозы, снова не выдерживают критики с точки зрения минимальных научных требований к математическому моделированию: нет ни доказательств обоснованности выбора существенных параметров и модельного фона, ни оценок точности исходных данных и их влияния на конечный результат. Вся эта "кухня" надежно скрывается от публики в памяти сверхмощных компьютеров, а "на свету" регулярно появляются лишь категорические выводы: нефти осталось на 50 лет, лесов – на 60 лет, Антарктида растает через 70 лет, массовый голод наступит через 40 лет, и т.д., и т.п.. На этом фоне в ходе рассчитанной эксплуатации слов "пределы", "выживание человечества" появляются и утверждаются в глобалистском обиходе концепции "устойчивого общества" и "устойчивого развития".
Глобалистская риторика начинает прочно входить в массовое сознание в качестве актуального "императива выживания". Однако на уровне элитных групп, принимающих решения, сдвиги сознания представляются держателям глобалистских концептов медленными и недостаточными. В 1986г. один из главных идеологов глобалистики Месарович замечает: "…за полтора десятилетия обсуждения глобальной тематики человечество почти ничего не сделало для собственного спасения". И в 1987 г. Э.Пестель представляет Римскому клубу доклад "За пределами роста", заявивший, что возможности выдвинутой в 1974г. концепции "Органического роста" исчерпаны.
Третья стадия моделирования мирового массового сознания начинается в 1989 г., когда М.Месарович в докладе "Поиск новой парадигмы для глобальной проблематики" заявил: прежняя парадигма недостаточна, ибо не учитывает многих плохо формализуемых факторов развития мировой системы. Новая парадигма утверждает, что "даже при полном знании "механизма", который управляет системой, и при наличии точных данных, – будущая эволюция системы во времени полностью непредсказуема как в детерминистском, так и в вероятностном смысле, поскольку внутри системы находятся мыслящие "компоненты", интерпретирующие события и пытающиеся предвидеть последствия действий". Ключевое изменение подхода связано с признанием необходимости учета специфических реакций нижнего, индивидуально-человеческого уровня системной иерархии – реакций, которые с подачи весьма причастного к глобалистике Д.Сороса названы "возвратностью".
Изменение концепции Римского клуба, начатое М.Месаровичем, продолжено Группой Проекта Глобального Моделирования, сформированной канадской ассоциацией содействия Римскому клубу. В сентябре 1993 г. этой группой представлена разработка под названием "Концепции для нового поколения инструментов глобального моделирования: "расширение нашей способности к восприятию". В основу проекта положена идея Месаровича об исключительной важности понимания глобальных проблем и методов их разрешения, о приоритете "понимания" над "предсказанием" и "прогнозированием".
Группа Глобального Моделирования использовала эволюционную парадигму, описанную Э.Ласло в 1987 г., следующим образом: "Законы, концептуально сформулированные в эволюционном контексте, не носят детерминистский характер и не являются предписаниями. Они лишь констатируют круг возможностей, в рамках которых может развертываться эволюционный процесс". Из этого делается вывод, что компьютерные модели не цель, а всего лишь средства, необходимые для достижения всеобщего понимания "глобальной проблематики".
Естественно, наличие некоей модели все-таки необходимо, но она будет представлять собой систему компьютерных и теоретических субмоделей. Взаимодействие интеллектуалов с этой конструкцией станет процессом постоянного обучения и достижения понимания через опыт. По степени эффективности принятых на основе этого взаимодействия социальных решений можно будет судить о соответствии между конструкцией и реальностью. Первоначальная задача, по мнению авторов проекта, – создать систему субмоделей для всех областей "глобальной проблематики". А дальше – обучение и самообучение интеллектуалов в процессе взаимодействия с субмоделями, наращивание понимания глобальной проблематики и его социальное распространение.
Таким образом, в проекте Новой глобальной модели (НГМ) речь идет о моделировании как средстве конструирования "новой интеллектуальной элиты", которая будет характеризоваться:
1. Сверхвысоким совпадением восприятия глобальных проблем и оптимальных путей их решения за счет единого "источника" понимания.
2. Недостижимой ранее кумулятивностью знаний о глобальной проблематике за счет подключенности к системе, вбирающей как экспертный опыт, так и результаты сравнения моделей с реальностью.
3. Прочной связью "пользователей" с НГМ, которая и обуславливает принадлежность к "новой элите" со всеми вытекающими отсюда возможностями для самореализации, и позволяет "оставить след в истории" путем включения уникального личного опыта в НГМ.
По сути, реализация концепции предполагает расслоение человечества на три главных страты:
– "суперэлиту" – касту "жрецов", концептуально обеспечивающих технологию знаний НГМ и указующих критерии "устойчивого развития" (тот самый "единый источник понимания");
– "новую интеллектуальную элиту", осуществляющую по единому разработанному "суперэлитой" плану интеллектуальную подпитку и наполнение частных субмоделей НГМ;
– "невключенную" часть социальной среды, в которую в виде мифологии понимания транслируется необходимая часть выводов из базового концепта и частных моделей.
Здесь следует обратить внимание на изданную в 1977г. работу А.Корригана "Наука и мифы: два предложения Римскому клубу". По Корригану, "…мифы и метафоры должны обеспечивать образное восприятие будущего. Мифы как руководящие образы использовались на протяжении всей истории человечества. Когда мифы доходят до всех уровней человеческого сознания, они полностью занимают душу и побуждают тело к деятельности".
Таким образом, НГМ по своему реальному содержанию оказывается системой всеобъемлющего трансграничного концептуально-политического и интеллектуального контроля через тотальную универсалистскую индоктринацию масс, то есть попыткой выращивания новой универсальной мировой идеологии. Истинным субъектом глобального управления становится при этом "суперэлита", для которой НГМ является действительно эффективным инструментом, но не столько понимания глобальных процессов, сколько подавления и нейтрализации субъектности не входящих в "суперэлиту" компонентов глобального социума.
Действительно, в массовом сознании вполне созрело и давно внушаемое ощущение непостижимой сложности глобальной проблематики, и доверие к тем алармистским выводам из моделирования, которыми регулярно потчуют публику от имени высоколобых глобалистов мировые масс-медиа. Эти обстоятельства, наряду с планетарной глобализацией СМИ, рекламы и информационных систем, резко подняли возможности субъектов глобального контроля в области манипулирования общественным сознанием. Огромную роль в этом процессе играли и играют учебники, прежде всего для средней школы, в которых глобалистский алармизм в духе работ Римского клуба и НГМ, а также внушение тезисов о едином прогрессистском потоке мировой истории и единой и единственной судьбе человечества, в последние годы заняли одно из центральных мест в ключевых образовательных курсах.
Далее, полным ходом идет создание "новой интеллектуальной элиты", в котором определяющую роль играет распространение компьютерной техники и мировых информационных сетей.
Заметим, что создание "новой интеллектуальной элиты" в парадигме данной концепции было невозможно еще несколько лет назад. В 70-80-е годы компьютер был скорее экзотикой, причем большинством специалистов четко осознавались ограничения компьютерных технологий исходными посылками моделирования (что вложишь, то и получишь). В 90-е годы появилась техническая возможность создания сложных систем, включающих элементы технологии знаний и позволяющих говорить о создании "искусственного интеллекта". Но, главное, в ходе компьютеризации производств и распространения персональных компьютеров возникло поколение технократов, для которых "компьютер – это стиль жизни"; они нередко больны "компьютерным фетишизмом" и, безусловно, гораздо восприимчивее к "компьютерно-модельной" аргументации.