4 января, сразу же после заключения российско-украинских газовых соглашений, я выступал по этой теме на радио "Эхо Москвы". После передачи мне позвонили с польского телевидения и попросили дать интервью на эту же тему. Приехала энергичная польская корреспондентка. Боже мой, что она говорила по поводу "русско-немецкого преступления"!
Есть германо-польская "композиция" (Валенса) и есть американо-польская. И германо-польская группа готова воевать против американо-польской до последнего поляка. Потому что это миропроектная конкуренция, булькающий хаос, а не "Новый мировой порядок", в который можно "войти" – на ту или другую сторону.
Никогда Европа не откажется от того, чтобы предъявить свое совокупное экономическое могущество и показать американцам, что их уже нет на мировой доске! И никогда американцы не признают этого, потому что тогда они потеряют всё. Если они это признают – вот тогда давно предрекаемый крах американского доллара станет реальностью. Не то, что сейчас происходит – когда американцы сами снижают курс своей валюты, чтобы пропихнуть свои товары на мировой рынок. По-настоящему этот кризис возникнет тогда, когда конкурирующие субъекты сформируются и выиграют на других досках. На чисто экономической доске эту игру выиграть невозможно.
Но то, что дисбаланс между американской военно-политической и экономической мощью растет, и то, что этот дисбаланс рано или поздно взорвется, – безусловно.
В связи с этим все спрашивают, а что же Россия и Путин делали в случае с Украиной? Как же так – сначала мы на украинцев давили, шантажировали их, а потом "отъехали"?
Возможны три основных позиции.
Первая позиция – власть выше денег. У кого власть, у того и деньги. И тогда экономика – средство для политического господства.
Вторая позиция – деньги выше власти. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку.
Третья позиция – власти, то есть политики, вообще нет (на Западе непрерывно пишут о "смерти политики"). А есть "поликономика" (синтез слов "политика" и "экономика") – игра корпораций поверх (над трупами) национальных государств.
Так вот, мы вправе выбирать между этими тремя позициями. Политика ли послужила укреплению "Газпрома"… "Газпром" ли послужил укреплению или разрушению политики… Или политики вообще нет, а есть непрозрачная параполитическая игра…
Что произошло с газом? Применено экономическое средство для укрепления политических целей, чтобы поставить Украину на колени, о чем говорят все? Разыгран политический спектакль для обеспечения непрозрачных экономических договоренностей? С чем мы имеем дело?
Вот что говорит по этому поводу Л.Радзиховский в статье "С новым газом" ("Российская газета" от 11 января 2006 года): "В конце 2005 года Путин провозгласил курс на построение энергетической газонефтяной сверхдержавы".
Я считаю, что это не политический курс, а политическое шоу. Не может быть энергетической газонефтяной сверхдержавы. Не может быть сырьевой сверхдержавы! Сверхдержава может быть только индустриальной или постиндустриальной, она не может быть сырьевой. Чем "энергетическая газонефтяная сверхдержава" отличается от "сырьевого придатка"? Тем, что придаток большой?
Продолжу цитату: "Газпром" и "Роснефть" (и крупные частные нефтяные компании) теперь оказываются в роли "копья Империи", энергетических сил стратегического назначения. Сформулированную президентом стратегически-политическую ЦЕЛЬ можно понимать как 1) усилия государства в лоббировании интересов российского энергетического сектора и всей экономики ("экономический вариант"). 2) Использование экономических возможностей для удовлетворения геополитических и иных амбиций государства ("амбициозно-политический" вариант). Объективная картина, и, в частности, реакция Украины, доказывает России безнадежность "амбициозно-политического" пути, заставляет выбрать "экономический" путь".
Но под "экономическим" путем здесь не экономика имеется в виду! А то, что государство будет чахнуть, а "Газпром" – пухнуть.
Для меня же – несомненно то, что если власть не будет выше денег, то не будет России. А власть не станет выше денег до тех пор, пока не обратится к "повестке дня", связанной с мировыми проблемами.
В этой связи хочу продолжить начатый мною уже давно разговор о России как альтернативном Западе.
Кто-то говорит, что Россия – это не Запад, а Восток, Азия… Кто-то – что наша традиция в том, чтобы искать особый, не западный и не восточный, путь…
Но что такое внутренне концепция Третьего Рима (подчеркну, не имеющая никакого отношения к коммунизму)? Есть те, кто говорят, что концепция Третьего Рима – это российский безудержный экспансионизм, желание поставить русский сапог на шею всему миру… Это, конечно, чушь. Концепция эта касалась религии, была связана с "делом служения", но она содержала в себе слово "Рим". Желание быть Римом (неважно, в религиозном смысле или нет), сама семантика Рима – неизбежно означает борьбу за какое-то место в рамках субъекта, который называется Запад. Не используют люди зря такую семантику! Франки говорили, что они – это Рим, чуть ли не от Трои себя числили… Многие хотели иметь прочное место в Западе.
И Византия хотела места в этом Западе. И Россия бралась за "византийское наследство" то с одного, то с другого конца, потому что для нас это наследство было местом в Западе.
Но сам Запад содержал в себе давнюю внутризападную полемику. Рим – это Запад. А Греция? Тоже Запад! Троя – это Запад, но и Ахея – это Запад. Цезарь – это Запад, но и Александр – это Запад. Но это же разные Запады!
Кто из тех, кто нам близок, больше всего играл на этом поле, кому это поле нравилось и казалось "вкусным"? Украина! Это классическая украинская тема – о том, что украинцы-то и есть наследники Митридата Евпатора. А Митридат – прямой наследник Александра Македонского. Но это и есть война против Рима. Митридат – не антизападное явление. Конкуренция между принципами построения держав Александром Македонским и Цезарем – это внутризападная конкуренция, это конкуренция "Греция – Рим". Византия есть часть этой конкуренции – с апелляцией к соответствующей Греции. И недаром Константин хотел поначалу обосноваться в Трое, а не в Константинополе.
Теперь мы начинаем переигрывать собственную историю, перенося исторические корни страны с Киева на Новгород. Мы понимаем цену отказа от исторического наследования Киевской Руси? Эта цена – "пинок", направляющий нас в сторону от Запада. Ибо, только играя на "киевской" доске, мы можем претендовать на роль "альтернативного Запада".
Что делает Путин? Он одной рукой гладит по головке профессоров, которые пропихивают "новгородскую химеру" в русское сознание, а другой рукой проводит курс на "вхождение в Запад". Но как можно идти на Запад, отказываясь от киевской эпохи и отдавая Украине этот кусок исторического наследства?
Наша политика начинает напоминать бред, когда в истоки российской истории пропихивают эту новгородскую и прочую северную (Старая Ладога и т.д.) тему… Если ты прагматик и хочешь на Запад – не демонстрируй благорасположение профессорам, которые говорят о Новгороде. И если ты там, на Западе, во что-то играешь, – то пойми точно, что это такое.
Это ведь старая игра. Я не специалист в религиозной классике, но я специалист по политическим субкультурам (маргинальным и немаргинальным). И я ответственно заявляю, что в определенной российской политической субкультуре существует "прозападное" антивизантийство и "антизападное" антивизантийство. Отказ от наследования Киеву – это антизападное антивизантийство, сочетающее в себе некое "северное православие", очень условно – старообрядчество (не буду задевать эту тему… прав Зеньковский, не прав Зеньковский… что там было – я не знаю, это нужно быть внутри религии, чтобы до конца это понимать), а также языческий пласт.
Как эту "грекофобию" проявляет некий условный "Север"! С какими безумными глазами мне говорили об этом представители архангельской элиты… И, уверяю вас, – все это имеет серьезные выходы на сегодняшний субъект власти. Я не задеваю вопросов, не касающихся актуальной политики.
Но к чему это накаленное желание создать антигреческий настрой? Чтобы уйти и из Греции, и из Рима, и из Трои, и из Ахеи. Куда? В Китай?