Это – цитаты из обсуждения нашей проблемы в ООН на высшем уровне, а вовсе не в курилках!
Вопрос в том, способна ли Россия понять, что прагматизм завел ее в окончательный тупик, и противопоставить прагматизму то единственное, что ему можно противопоставить: Утопию в смысле проекта, а не в смысле химеры.
Идея о России как "газонефтяной сверхдержаве" – это фантом, который легитимирует давнюю оскорбительную риторику М.Тэтчер: "Верхняя Вольта с ядерным оружием". Как сырьевой донор ("сырьевой придаток") – это колония. Сырьевой придаток может быть величиной со слона, но от этого он не превращается в супердержаву.
Единственный выход для нас – это новая модернизация страны (индустриальная, сверх-, постиндустриальная, любая). У страны нет другой крупной цели, кроме модернизации.
Модернизация может иметь два сценария.
Сценарий # 1 – модернизация в автохтонном режиме (как это делал Сталин).
Сценарий # 2 – модернизация за счет вхождения в Европу.
Сначала обещали, что СССР будет входить в Европу. Это полный нонсенс. Мы могли войти в Европу только в результате победы коммунистической революции и завоевания Берлина, Парижа и так далее нашими танками. Мы не могли другим образом войти в Европу как СССР. Александр Яковлев и все другие, кто это обещал, – лгали изначально. Все, кто об этом бредил (в КГБ или других местах), занимались химерами.
Теперь говорится, что входить в Европу будет Россия. Это такой же нонсенс. Лилия Шевцова не случайно в своей статье написала, что Россия, может быть, и может войти в Европу, но в очень усеченной форме. Если порежем на кусочки, то, может, что-то (до Урала) и войдет – в виде сырьевого придатка. Но не Россия!
Какое "место" Россия хочет занять в "европейском доме"? Место #1 (модернизация) – это "верхние этажи". Место #2 (сырьевой придаток) – это "нижние этажи".
Мы входим как сырьевой придаток? О том, что поставленная цель такова, говорят следующие высказывания и действия высшей власти:
1. Вложения в человека. "Мы не будем вкладывать в инфраструктуру, мы будем вкладывать в человека". Это значит, что даже те деньги, которые есть в стране, будут бессмысленно растранжирены. Для меня это синонимы.
2. Все проекты, которые предложены в качестве "национальных", носят оперативный, а не стратегический характер.
3. "Газонефтяная супердержава" – то есть неоколония латиноамериканского типа.
Итак, я даю сырье… Почему его покупают? Чтобы обеспечить жизнь, а также произвести товары и… и их продать. Кому продать? Нам, России! Но если я, немец, купил газ по цене 250 или 400 долларов за тысячу кубов, то в цену товара я заложу расходы на газ с избытком, за 450 долларов; я любыми способами накручу цену, чтобы получить прибыль. Я тебе все повышения цен на газ верну в виде повышения цены своего товара.
Простейший вариант: бензин, транспортные расходы… Ты будешь покупать мое продовольствие, которое я привезу из Мюнхена в Москву, и ты оплатишь мне расходы на солярку на моей ферме и транспортные расходы по новой высокой цене. Но это – мизер, частность.
На самом деле, главный вопрос – в мировом разделении труда. Это Альфа и Омега всего. Вся борьба государств за экономику – это борьба за место под индустриальным солнцем, за место в мировом разделении труда. На высоком месте, когда я произвожу технологичные товары, основная добавленная стоимость идет в виде прибыли в мой карман. А на низком месте, в "сырьевом" начале всех технологических цепочек, – прибыль самая маленькая.
В этом случае тоже можно жить безбедно. Это когда в стране тысячи туземцев, товаров им почти не надо (они бегают в набедренных повязках), а нефть качают хорошо. Вот это – кайф для стратегии роста сырьевой цены.
Но в такой логике чем меньше русских, чем меньше они едят и тратят на обогрев, – тем лучше. Их должно быть достаточно для того, чтобы работали насосы и труба безостановочно качала… Вот это будет прибыль! Чем больше русских, чем больше они едят и чем больше им нужно на обогрев, – тем хуже ситуация для страны. Значит, русских должно стать меньше…
Но перед такой стратегией у России есть еще одна проблема. В Саудовской Аравии или Эмиратах добыча в основном легкая: пробурил на глубину 100 метров – и нефть пошла. Проложил короткую трубу до моря – и заливай в танкеры…
А мы ведь будем бурить в вечной мерзлоте на глубину 5 км, обогревать бараки в пятидесятиградусный мороз, и затем качать нефть на тысячи километров! Это – тяжелая добыча. Плюс большая страна, плюс армия.
У тебя лучшие, самые богатые ресурсы в мире? Ну, так завтра тебе скажут, что ты международный террорист, и эти ресурсы должны быть под контролем, что они вообще-то принадлежат не тебе, а человечеству, что ты ими не умеешь пользоваться. И эти ресурсы уже не будут твоими.
Недавно услышал от довольно-таки высокостатусных лиц: "У нас самый большой запас питьевой воды и пресного льда. Поэтому мы самая великая держава в мире. И нам ничего больше не нужно – ни ядерного оружия, ни чего-то другого. Мы одной водой всех "задавим"".
А почему, если у тебя нет ядерного оружия и всего прочего, к тебе однажды не придут и не заберут всю твою воду? Это что за бред?
Чтобы охранять свои ресурсы, необходимо обзавестись мощной армией. Чтобы обзавестись армией, необходимо обзавестись военно-промышленным комплексом, а для этого необходимо обзавестись промышленностью. Сколько можно повторять вещи, которые стыдно повторять?!
Но это еще не все. Латиноамериканский сценарий и мы… Предположим, мы захотели стать Латинской Америкой. Можем ли мы ею стать?
Этого не может быть, потому что:
1. У нас не та структура армии. Для того чтобы господствующий олигархический класс мог быть "латиноамериканским", он должен всеми пуповинами срастись с армией. Это не просто дети олигархов должны в армии служить… А у нынешнего российского правящего класса – антимилитаристическое сознание. Этот класс и военный культ – не совместимы. Этот класс стремится полностью вывести своих детей из армии. У нас служат только беднейшие слои населения. У нас "рабоче-крестьянская" маргинализирующаяся армия. Какая Латинская Америка?
2. Структура населения. Нужно иметь латиноамериканское население, которое еще вчера сидело в джунглях и голодало, а те, кому сегодня удалось перебраться в города и стать грузчиками – радуются. И живут, к примеру, в картонных домиках. Но в Латинской Америке тепло. А тут население уже вкусило нормальной городской жизни, имеет индустриальную структуру, и в картонные домики не хочет. В том числе потому, что у нас холодно.
3. Инфраструктура. Одно дело, когда у вас по джунглям ездят джипы и летают вертолеты. Другое дело, когда вы нагородили атомных станций и химических заводов, у вас есть сложный транспорт, подземка, канализация…
Сейчас в Москве строятся дома, квартиры в которых стоят $2-3 млн. долларов. Как на Манхэттене – по $15 тыс. за квадратный метр. Даже если допустить, что в этих домах не украли часть цемента (а это сомнительно), и что они построены по архитектурным нормам (что еще более сомнительно), – они стоят на той же устаревшей, прогнившей инфраструктуре! Это та же канализация, те же электросети, те же теплосети. И чтo богатый дом, чтo бедный дом, – сети общие.
Ну, тогда стройте автономные скважины, ставьте автономные генераторы! Говорю вам как человек, который сидел в октябре 1993 года в Белом доме: самое грязное место – это не деревня, а город, в котором перестала работать инфраструктура. Потому что, если деревенская инфраструктура перестает работать, ты выходишь на огород и выкапываешь лунку. А вот если ты сидишь в Белом доме, а в нем канализация перестала работать – непонятно, что делать. В городе выход инфраструктуры из строя тут же приводит к антисанитарии, а антисанитария – к эпидемии.
Перед страной стоят все эти проблемы.
И, наконец, социальная планка: люди в нашей стране привыкли нормально жить. Есть пять условий воспроизводства человека, которые были выполнены советской властью.
Первое условие – хотя бы плохонькая квартира. Небольшая, с крошечной кухонькой, но она дается семье бесплатно, и в ней можно жить. А вот если ты хочешь жить в двухэтажном коттедже – сам зарабатывай, улучшай жилищные условия.