Михалков, видимо, не понимает, что его семье припомнят общеизвестное:
В воскресный день с сестрой моей
Мы вышли со двора.
"Я поведу тебя в музей!" -
Сказала мне сестра.
Речь шла о музее "великого Ленина", как, наверное, все понимают.
Всё это – не невроз? Страстность, с которой Слиска рубит "электоральный сук", на котором сидит её партия, – это не невроз? А если все это невроз, то как он совместим с эффективностью?
По государственному телевидению (кем и как окормляемому?) идёт "В круге первом" Солженицына, где прямо разъяснено, что сотрудничать с американцами, выдавать им государственные секреты своей страны – это позитивное поведение. Причём, какие секреты? Ядерные! То есть те, от которых зависит жизнь населения. Что, ядерную войну проектировали только Советы? А Даллес (позже Рейган) – не проектировали? Одностороннее ядерное преимущество, проигрыш ядерной конкуренции за счёт сдачи секретов – это путь к чему? К тому, чтобы Москва стала Хиросимой.
И это путь, на который встаёт позитивный герой. А почему он на него встаёт? Потому что для Солженицына СССР – это абсолютное зло. И вчера, и сегодня. А вовсе не наследство, как для меня или Владислава Юрьевича, судя по его выступлению.
Тогда почему власть, выкинув "деструктивный элемент", о чём сказано в докладе Владислава Суркова, поддерживает и рекламирует нечто абсолютно несовместимое с нормальным (пусть сколь угодно критическим) отношением к СССР, всему советскому? Ведь теперь она, а не олигархи, отвечает за информационную политику! Если она предъявляет долговременные идеологические ориентиры, а не занимается кампанейщиной (что было бы очень недальновидно!), то как эти ориентиры реализуются в той самой реальности, от которой нельзя бежать? "По делам их узнаете вы их".
В фильме "Мастер и Маргарита", ещё одном хите в серии тех же "дел", голос Сталина (естественно, речь идет о компьютерном фокусе) говорит о некоем негодяе Коровьеве и "шайке гипнотизёров". И этот фокус (вообще сомнительный) соединяется с кощунственным в рамках фокуса показом реальных лиц наших дедов и бабушек, отцов и матерей, слушающих что-то по репродуктору… Это – до боли знакомый по эпохе, негативно оцениваемой Сурковым, сучий приём: сшивка фокуса с документальными кадрами.
Что именно слушают эти люди? Ведь не слова о Коровьеве и "шайке гипнотизёров"! А что? Может быть, "Братья и сестры…"? Впрочем, что бы они ни слушали – никто не смеет заставлять их слушать надуманный бред. Это не только за пределами эстетики. Это за пределами самой разной целесообразности. И политической, и иной. Хотя не мне судить.
А вот по поводу чего я, как аналитик, имею полное право не только говорить, но и выражать крайнюю обеспокоенность, – так это по поводу неврозов собственно политических. К искусству не имеющих уже никакого отношения. И потому особенно опасных.
Общественная палата (Владислав Юрьевич считает её позитивом нашего времени – будущее покажет) решила бороться с фашизмом. Опять же – полностью это поддерживаю, хотя, конечно, все зависит от того, чем это будет наполнено. С фашизмом и антисемитизмом. В принципе, такое соединение возможно. Хотя снижать антифашизм до борьбы с антисемитизмом – это грубейшая ошибка, допускаемая и у нас, и в Израиле, и выводящая еврейское слагаемое (Холокост) из общемировой трагедии. Что, кстати, уязвимо бьёт, прежде всего, по мировому авторитету еврейства. Ну, хорошо. Пусть борьба с антисемитизмом! Погромщики есть, они омерзительны, я говорил об этом много раз задолго до инициатив Общественной палаты. И потому могу поддержать и это.
Но как можно правой рукой власти (Общественной палатой) бороться с антисемитизмом, а левой рукой той же власти (Гостелевидением) разжигать антисемитизм, истерически раскручивая тему Парвуса, пломбированного вагона, в котором въехали шпионы-большевики… Это что – эффективная технология? Вряд ли… Если это технология, то речь идёт о том, чтобы создать монстра и с ним бороться. Кое-кто именно трактует происходящее. Но есть в такой трактовке избыточность. Хорошо, отвергли эту трактовку. Что остаётся? Правая рука не знает, что делает левая? Причем тут тогда эффективность?
И вряд ли, всё-таки, все настолько неэффективно! А как иначе трактовать? Остаётся один-единственный способ объяснения. Что Кремль состоит из враждующих "политических башен". И что в то время, как одна башня говорит о позитивных советских ценностях, другая рассуждает о большевистских бесах, "чьих-то происках" (притом, что до боли известно чьих – и боритесь после этого с антисемитизмом!).
"Башня на башню" – это и есть центральный сюжет. Консенсуса, увы, нет в обществе. Но его нет и в Кремле. Иначе как прикажете понимать? В докладе Суркова этот центральный сюжет естественным образом отсутствует. Но он-то и есть почти вся политическая реальность. Если эта реальность отсутствует – что остаётся?
А почему это я так с налету говорю, что отсутствие этой темы, "башня на башню", естественно?
Дмитрий Медведев, бывший глава Администрации Президента и нынешний чуть ли не политфаворит, сделал эту тему легальной, политкорректной и легитимной. В журнале "Эксперт" (#13, 4-10 апреля 2005 года) он, как все помнят, говорил о том, что нет консенсуса элит (читай – консенсуса этих самых "башен"). И потому Россия может распасться (к вопросу о том, надо ли её спасать – если она может распасться, то очень даже надо спасать). Медведев говорил об этом вполне алармистски: мол, полночь близится, а Германа все нет (развал нависает, а консенсус… того… тю-тю!).
В рамках этой констатации (не мне принадлежащей, подчеркиваю) Владислав Сурков – это не Суслов новой КПСС (к этой ситуации я бы относился весьма позитивно), а "одна из башен".
Но тогда (и это приходится признать) речь идет о наиболее уязвимой "башне". Потому что Сурков апеллирует к идеологии, к борьбе за рамками административных ресурсов. Если есть консенсус, то такая апелляция может иметь директивный характер. И это было бы прекрасно. Но если нет консенсуса, то это одно из мнений. И тогда это мнение легко сделать злокозненным. Легко сказать, что Сурков, говоря о необходимости политической борьбы и даже уличной борьбы, то есть о необходимости идеологии, мобилизующей энергию, имеет в виду вовсе не "Единую Россию", в рамках которой такая идеологическая мобилизованность весьма проблематична. А нечто другое. Например, каких-нибудь "Наших".
А дальше начинается интрига (когда "башни" враждуют, то интрига – это обязательный стержень любой политики). Интрига эта обязательно сведётся к тому, что указанное лицо (обязательно будет сказано, какой национальности) печётся не об общем интересе, а о себе. Сказано это будет, конечно, боярско-дворцовым способом ("на ушко"). Это будет сказано, повторено… И услышано. Таков закон дворцовой интриги. Но ещё раньше, чем это будет услышано, всё это шепотом расползется по той же самой "Единой России". И обесценено.
Таков, к сожалению, мой прогноз. Но я перестал бы уважать себя, если бы не сопроводил подобный прогноз теоретическими доказательствами (как прикладными, так и фундаментальными). Прав ли я – будущее покажет.
Начну с доказательств относительно прикладных.
Они напрямую касаются очень существенной темы, затронутой Владиславом Сурковым в своём докладе. И перед этим неоднократно фигурировавшей в выступлениях самого президента Путина. Эта тема такова: "Мы занимались до сих пор стабилизацией, а теперь, осуществив стабилизацию, можем переходить к развитию".
Казалось бы, всё хрестоматийно. Но это хрестоматийно только на первый взгляд.
На самом деле, нет никакой априорной закономерности, согласно которой сначала должна идти стабилизация, а потом развитие. Очень часто процессы идут параллельно, и развитие, например, является главным фактором стабилизации. Представим себе, что Ленин не предъявляет в самом начале никаких инноваций (инновационное развитие – и есть особый и главный тип развития, само по себе развитие ещё, честно говоря, нуль без палочки, по крайней мере, в стратегическом смысле, то есть вне определения, что развиваем, как, ради чего и так далее). Речь идёт не только о социальных инновациях ("заводы – рабочим, земля – крестьянам"). Речь идёт и об инновациях технологических.