— Я тоже потерял в Мексике коня, к которому был очень привязан, — сказал Билли. — У меня он был с девяти лет.
— Да это проще простого.
— Что — потерять коня?
Трой поднял бутылку, отпил, опустил ее, завинтил крышечку и, вытерев губы тыльной стороной ладони, положил бутылку на сиденье.
— Нет, — сказал он. — Привязаться к нему.
Полчаса спустя они съехали с шоссе и, прогромыхав через бревенчатый мостик, оказались на грунтовой подъездной дорожке. Милю проехали — усадьба, ранчо. На веранде свет, откуда-то выскочили три австралийские овчарки, с лаем затрусили рядом с грузовиком. На крыльцо вышел Элтон, остановился, надвинув шляпу и заложив руки в задние карманы штанов.
Ели за длинным столом на кухне, передавая друг другу миски с мамалыгой и окрой и широкую тарелку с жареным мясом и крекерами.
— Все очень вкусно, мэм, — сказал Билли.
Жена Элтона подняла взгляд:
— А не могли бы вы не называть меня «мэм»?
— Могу, мэм.
— Когда меня так называют, я чувствую себя старухой.
— Да, мэм.
— У него это помимо воли выходит, — сказал Трой.
— Ну тогда ладно, — сказала женщина.
— Меня небось никогда с такой легкостью не прощаешь!
— Да тебе, поди, не очень-то это и надо, — сказала женщина.
— Я постараюсь больше так не говорить, — сказал Билли.
За столом с ними сидела семилетняя девочка, смотрела на всех широко распахнутыми глазами. Сидят едят. Вдруг она говорит:
— А что тут плохого?
— Что плохого где?
— В том, что он говорит «мэм».
Элтон озадаченно поднял брови:
— Ничего плохого в этом нет, моя хорошая. Твоя мама просто из этих, ну… современных женщин.
— Каких современных женщин?
— Ты ешь давай, — сказала ее мать. — Если бы мы во всем слушали папу, так и жили бы, не зная колеса.
Потом сидели на веранде в старых плетеных креслах, Элтон поставил себе под ноги на пол три высоких стакана, свинтил с бутылки крышечку, налил понемногу в каждый, навинтил крышку обратно и, поставив бутылку на пол, передал гостям стаканы и откинулся в кресле-качалке.
— Salud[4], — сказал он.
Потом выключил на веранде электричество, и они остались сидеть в прямоугольнике мягкого света, падающего из окна. Он поднял стакан к свету и поглядел сквозь него, будто химик.
— А вот не угадаете, кто теперь снова вернулся к виски «Беллс», — сказал он.
— Только не называй по имени.
— Ну вот, догадался.
— Да кто же, как не она?
Откинувшись, Элтон покачивался в кресле. У самых ступенек крыльца во дворе стояли собаки, смотрели на него.
— И что? — спросил Трой. — Муж-то ее в конце концов не выгнал?
— Не знаю. Предполагалось, что она будет приходить в гости. Но в гостях она так засиживалась…
— Н-да.
— Если в этом можно найти какое-то утешение.
— Да при чем тут утешение!
Элтон кивнул.
— Ты прав, — сказал он. — Чего нет, того нет.
Билли отхлебнул виски и посмотрел на силуэты гор. Повсюду падали звезды.
— Рейчел носом к носу столкнулась с ней в Алпайне, что в округе Брюстер, — сказал Элтон. — Так эта милашка тогда только улыбнулась, вся расплылась, будто масло во рту.
Трой сидел, склонясь вперед и опираясь локтями в колени, стакан держал перед собой в обеих руках. Элтон продолжал покачиваться в кресле:
— А помнишь, как мы ездили на христианские слеты ковбоев в Форт-Дэвис{10}, клеить девчонок? Вот там он с ней и познакомился. На одном из этих слетов. Вот и думай, каковы они — пути Господни. Он предложил ей пойти погулять вместе, а она говорит, нет, не будет она гулять с пьяницей. Тогда он честно глянул ей в глаза и сказал, что не пьет. Причем она от выхлопа чуть было на спину не повалилась. Думаю, главным для нее шоком было встретить вруна еще большего, чем она сама. А он ведь истинную правду говорил. Но она-то его мигом раскусила. Говорит, точно знаю, мол, что ты пьешь. А он и глазом не моргнул. Сказал, что раньше — было дело, пил, да завязал. Она спрашивает когда? А он отвечает: вот прямо сейчас. Ну, она с ним и пошла. И насколько я знаю, он никогда больше не пил. Ну, до тех пор, пока она его не бросила, конечно. И уж тогда ему пришлось вовсю наверстывать. Не надо только мне втирать о вреде алкоголя. Алкоголь — это ерунда. Но с того дня он сильно изменился.
10